На днях рассказали очередную печальную историю. Женщина взяла кредит 5000 руб. на две недели. Вернуть должна была 6400 руб. Не смогла отдать вовремя и написала заявление с просьбой уменьшить проценты. В течение года выплатила в счет долга 12 000 рублей. А три месяца назад судом вынесено решение о взыскании с неё почти 100 000 руб., из которых основной долг – 5000 руб., проценты 87 000 рублей.
Меня спрашивают, как такое может быть.
С инициативой снизить быстрозаймы до 100 годовых планируют обратиться к Банку России в середине апреля на заседании Государственного совета по защите прав потребителей.
Есть точка зрения, что сверхдоступность денег пагубна. Деньги должны давать лишь понимающим, каким образом занимающий погасит долг. Любой, кто просит деньги, должен подтвердить свои доходы.
Вроде, прописные истины. Практика же свидетельствует, что очень многие не знают элементарного.
Легальная максимальная ставка по «займам до зарплаты» (это займы до 30 тысяч рублей, выданные на месяц, без обеспечения) сейчас составляет почти 800 процентов годовых.
Поскольку работала следователем по особо важным делам прокуратуры республики, то помню, как бандиты выбивали долги из должников. Но, на мой взгляд, нынешние коллекторы действуют порой намного жестче.
Уже не единичны истории, когда коллекторы с особой жестокостью убивали должников. И есть случаи, когда должники убивали коллекторов.
У меня вопрос. Нельзя ли каким то образом адаптировать на республиканском уровне опыт нобелевского лауреата Мухаммада Юнуса, который оплатил долги бедных и начал сам выдавать им кредиты — мелкими суммами под небольшой процент и без всяких залогов, но при условии расширения или открытия бизнеса, как правило, семейного.
