Объединившиеся акционеры «Бурятэнергосбыта» прошли в совет директоров компании. Это первый случай, когда мелкие акционеры добиваются уважения к себе и своим голосам

Пул Б — это люди, которые владеют акциями ОАО «Бурятэнергосбыт» и объединились, чтобы общими усилиями избрать в совет директоров компании своего представителя. Таким образом они хотят заставить основного акционера компании — холдинг «Энергострим» — считаться с миноритариями. Такой случай в России первый, и уникален он не только тем, что акционеры-«физики» попытались совместными усилиями реализовать свои права. Пул Б был создан в виртуальном пространстве, на известном трейдерском форуме Дениса Панасюка. Объединению акционеров «Бурятэнергосбыта» уже больше двух лет, и, хотя его конечная цель — извлечение прибыли (что логично, для чего же ещё люди приходят на фондовый рынок?), Пул Б стал примером для миноритариев, которые не хотят быть только досадной помехой для крупных акционеров.

О пути в совет директоров, о том, что может сделать с компанией крупный собственник и как этому может помешать обычный человек, рассказал один из вдохновителей Пула Б и член совета директоров «Бурятэнергосбыта» Юрий Ивлев.

— Отчего возник интерес к «Бурятэнергосбыту»?

— В 2009 году рынок ждал предложения о выкупе акций (оферты) от структур основного акционера компании Михаила Абызова (группа Е4), поэтому будущие участники пула в том или ином объёме покупали акции, рассчитывая на высокую цену в оферте. А в конце июля 2009 года мы с участниками трейдерского интернет-форума обнаружили, что компания получила 160 миллионов рублей чистой прибыли за полгода, но при этом её капитализация на бирже составляла всего 60 миллионов рублей.

Оферту Абызов должен был выставить вследствие приобретения контрольного пакета акций «Бурятэнергосбыта» на аукционе у РАО «ЕЭС России» по 1,61 рубля за акцию. Однако после аукциона контрольный пакет раздробили, распределив акции между несколькими офшорами, так что ни один из них не владел долей более чем в 30 процентов уставного капитала. Соответственно, и оферты не было.

А через три месяца состоялась консолидация контрольного пакета акций (50,01 процента) «Бурятэнергосбыта», раскиданных по офшорам, уже на одну компанию и по цене, которая была выгодна Абызову, то есть по 25 копеек за акцию. Ещё 25,75 процента акций остались висеть на другом офшоре. Акции «Бурятэнергосбыта» в тот момент на бирже стоили 40 копеек. Смысла для миноритарных акционеров оферта по 25 копеек не имела.

Мы тогда стали шутить на форуме: слабо ли нам создать пул инвесторов, владеющий хотя бы двумя процентами акций компании, для того чтобы принимать какое-то участие в жизни этой компании? И дошутились.

Участники форума начали переписываться друг с другом, и оказалось, что у всех вместе на руках уже около трёх процентов акций «Бурятэнергосбыта». После этого мы решили собрать ещё пять процентов компании, чтобы обезопасить себя от принудительного выкупа акций у миноритарных акционеров по низкой цене, если собственник захочет таковой провести, набрав более 95-ти процентов акций предприятия. Поэтому мы начали собирать акции на рынке уже в рамках пула и добрались до уровня 5,3 процента от уставного капитала. И тут начали поступать хорошие новости.

Неожиданно Абызов созвал внеочередное собрание акционеров «Бурятэнергосбыта», где главным вопросом была выплата промежуточных дивидендов в размере всей полученной чистой прибыли. Это давало 50 копеек на акцию — колоссальная доходность. Мы бы отбили все свои вложения и сверху получили бы прибыль. Но, к сожалению, дивидендов мы не дождались.

— Что случилось?

— Дело в том, что в конце 2009 года «Бурятэнергосбыт» был выставлен на продажу, а дивиденды, видимо, просто были удобным инструментом для торга. Но продавец Михаил Абызов и покупатель ООО «Энергострим» смогли договориться о цене, и на внеочередном общем собрании акционеров «Бурятэнергосбыта» мажоритарные акционеры анонсированные ранее дивиденды не одобрили.

Абызов после сделки заверял, что продажа произошла по хорошей цене, хотя рынок был «низкий». И действительно, акция «Бурятэнергосбыта» на ММВБ стоила 60–70 копеек, а сделка прошла исходя из цены 2,68 рубля. Именно такую цену можно увидеть в договорах поручительства, где ОАО «Брянскэнергосбыт» поручался за офшоры «Энергострима». Поручительство сводилось к тому, что если офшоры не смогут оплатить акции, купленные у Абызова, то их оплатит «Брянскэнергосбыт», за которым стоит «Энергострим». В сделке по продаже «Бурятэнергосбыта» разбиралась ФАС, но, конечно же, продажа происходила уже по классической схеме: пакет оказался у нескольких офшоров, обществ с ограниченной ответственностью, научно-производственных объединений и т. д. Поэтому оферты после покупки акций «Энергостримом» нам не поступило по сей день.

— Тогда вы и решили перейти к активным действиям?

— Да, после того как у «Бурятэнергосбыта» проявился новый собственник, у пула сработало чувство самосохранения. Ведь у всех компаний, в которые приходил «Энергострим», тут же кардинальным образом ухудшались финансовые показатели, а бумаги большинства компаний под разными предлогами снимались с биржевых торгов. И тут мы решили, что надо добирать пакет — чтобы пройти в совет директоров компании.

— Сколько же акций нужно купить, чтобы стать директором?

— Тогда «Энергострим» владел 75,86 процента акций компании, а в совете директоров, (СД), было семь человек. Для того чтобы провести в него своего человека, нам надо было аккумулировать 10,85 процента — именно столько голосов приходится на каждого члена действующего СД.

Уже к весне 2010 года мы собрали более девяти процентов акций, но этого явно не хватало. И вот в один из весенних дней, перед самым закрытием реестра акционеров к годовому собранию акционеров (ГОСА), к нам присоединился ещё один человек с крупным пакетом акций «Бурятэнергосбыта», который он купил ещё в далеком 2007 году.

— Теперь вы точно могли ввести своего директора в совет.

— Да, мы посчитали, что все вместе проходим в совет директоров. К тому же объявилась ещё пара людей на форуме.

Но не тут-то было! На собрании акционеров за кандидатов «Энергострима» неожиданно проголосовали акционеры, не имеющие к нему отношения, простые физические лица, получившие свои акции ещё при первой волне реорганизации. В итоге моё преимущество в 0,03 процента, с которым, как я посчитал, я проходил в СД, было съедено, в совет директоров в 2010 году я не попал. Но мы не успокоились. За год мы собрали ещё около одного процента акций компании, хотя это было уже непросто.

— Почему?

— Во-первых, акции «Бурятэнергосбыта» резко пошли вверх, и увеличение доли становилось всё дороже. А во-вторых, в 2010 году бумаги «Бурятэнергосбыта» по формальному поводу просто были сняты с торгов на бирже ММВБ.

— То есть, открыв свою долю и заявив о своих намерениях на собрании акционеров, вы обострили отношения с «Энергостримом»?

— Да, хотя проблем у нас и так было много. Наученные горьким опытом, к очередному годовому собранию акционеров в 2011 году мы подошли подготовленные. К регистратору за бюллетенями для голосования я ездил заранее. Кроме того, я взял дубликаты бюллетеней, и правильно сделал. За две недели до окончания приёма голосов я отправил бюллетени первым почтовым классом. Но прошло две недели, а регистратор все ещё не получил отправленной нами корреспонденции.

В полдень последнего дня приёма бюллетеней письма так и не были доставлены. В компании-регистраторе мне ответили, что полчаса назад представитель «Бурятэнергосбыта» уехал с заполненными бюллетенями в Улан-Удэ и у него ваших бюллетеней нет. Но нигде ведь не написано, что приём бюллетеней заканчивается в полдень! До конца дня оставалось ещё 12 часов. Пришлось поспорить. В итоге мне через час перезвонили от регистратора и сказали, что нашли мои голоса. 17-го июля 2011 года, в день собрания акционеров, весь Пул Б следил за системой раскрытия информации эмитентов. И вот вышло сообщение о проведении годового собрания и избрании совета директоров компании «Бурятэнергосбыт». Моей фамилии в списке директоров не оказалось.

— Это был удар?

— Конечно. Мало того, что я сам не прошёл в совет директоров, так ведь были люди, которые инвестировали в наш пул и надеялись на отдачу.

Я стал снова выяснять отношения с регистратором, предупреждая, что за фальсификацию голосов на можно подать заявление в прокуратуру. И 20-го июня 2011 года ситуация разрешилась. Вышло сообщение о корректировке ранее опубликованной информации по причине допущенной регистратором технической ошибки. Моя фамилия стояла в списке совета директоров седьмой — последней.

— Какие впечатления от заседаний в совете? Приходится летать в Бурятию?

— Совет директоров «Бурятэнергосбыта» устраивает только заочные заседания. По идее, материалы о заседании должны присылать на электронную почту. Но я уже успел проявить героизм и отменил предыдущее заседание. Во-первых, материалов и проекта решений мне прислано не было. Во-вторых, в графике данное заседание не значилось, в-третьих, мне не дали возможности вынести на заседание свои вопросы. Пришлось вновь идти на конфликт: я написал претензию о нелегитимности проведения заседания совета директоров, начал запрашивать документы, попросил телефон председателя… В котором мне отказали, сославшись на секретность информации! То есть телефон председателя совета директоров — тайна даже для членов совета директоров. Так или иначе, но на следующий день вышло сообщение, что планируемое заседание отменяется в связи с необходимой дальнейшей проработкой документов.

Конечно, выглядит всё это деструктивно, но от моего пребывания в совете есть и плюсы. С момента проведения ГОСА общество не взяло ещё ни одного кредита в банке, а до этого раз максимум в два месяца «Бурятэнергосбыт» занимал деньги снова и снова.

Видимо, это не всех устраивает, поэтому на текущий момент собирается внеочередное собрание акционеров, на повестке дня — смена совета директоров.

— Надеются избавиться от вас?

— Видимо, да, раз даже в ежеквартальную отчетность не внесли информацию обо мне. Там написано: «Данный человек свои сведения не предоставил», хотя информацию о себе я им присылал по почте, причём с описью.

Поживём — увидим, что будет дальше. Сейчас расклад такой: у «Энергострима» 76 процентов голосов, у нашего пула 12 процентов, у Российской Федерации один процент, итого 89 процентов. Остается 11, которые размазаны по трём с половиной тысячам акционеров.

— «Энергострим» не может увеличить свою долю?

— Может, но, как показывают наши переговоры, «Энергострим» не желает выкупать акции у миноритариев.

— Вам, как директору платят зарплату — сколько, если не секрет?

— Это не секрет, это общедоступная информация, она размещена на официальном сайте компании. Вознаграждение за участие в совете директоров «Бурятэнергосбыта» - 100 тысяч рублей в год. Видимо, какую-то часть денег я получу уже в октябре, так как совет директоров переизбирается. Выплачивается эта сумма пропорционально проведённому в совете времени.

— Переизбрание совета директоров — дело нелёгкое. С чем может быть связано, что «Энергострим» решился на это? Возможно, публичная ссора участников Пула Б на форуме подтолкнула его к мысли, что вы лишились поддержки остальных своих соратников?

— На форуме мы устроили шоу, и, похоже, это вызвало целый переполох в «Энергостриме». Ведь как для участников пула, так и для других посетителей форума не секрет, что пресс-служба этой компании следит за форумом. Несмотря на то, что среди участников пула есть расхождения по некоторым вопросам, общая цель у нас одна. А именно продать свой пакет по максимально выгодной цене. Хотя само переизбрание может и не иметь к нам отношения.

— Вам уже поступали предложения выкупить ваши акции?

— Перед отправлением бюллетеней на ГОСА в 2011 году предлагали 1,4 рубля за акцию, посчитав, что от этого предложения наш пул должен быть счастлив, хотя в феврале 2011 года наш пакет хотели купить по 2,2 рубля за акцию. После этого я больше ни с кем не общался. Хотя мы всегда открыты для конструктивного диалога, и не только с мажоритарным акционером, но и с другими заинтересованными лицами. Я знаю, что наш пакет можно продать, и он стоит дорого, но пока нет покупателя.

— Сколько вы хотите?

— Я исхожу из того, что покупал свой пакет в конце 2009 года по цене 2,68 рубля. И если за каждый год я хочу заработать хотя бы по 15 процентов, то свои акции готов отдать за 4,3–4,5 рубля минимум. Но помимо затрат просто на покупку бумаг с рынка было затрачено колоссальное количество труда и времени на отстаивание своих прав. А если же говорить о справедливой цене, то акция может стоить 5–7 рублей.

— Что такое справедливая цена, по-вашему?

— Смотрите: сейчас на каждую акцию приходится около двух рублей нераспределённой прибыли. При этом дебиторская задолженность у компании в два раза больше, чем кредиторская, — это ещё два рубля на акцию. То есть «Бурятэнергосбыт» на самом деле работает хорошо — просто итоговые цифры к концу года «обнуляются». Мажоритарию это выгодно: во-первых, экономия на налогах, во-вторых, на федеральном уровне можно сообщить, что регион плохой, и выпросить более выгодный тариф на электроэнергию для того, чтобы слаще жилось. Так может продолжаться сколь угодно долго.

— Что вы имеете в виду под обнулением?

— Пример: по итогам первого квартала 2011 года «Бурятэнергосбыт» заработал 248 миллионов рублей чистой прибыли. А по итогам полугодия - уже убыток 316 миллионов. При этом краткосрочные финансовые вложения компании достигли 850-ти миллионов. Что это за вложения — неизвестно. Я рассматриваю эти средства как выведенную из компании чистую прибыль. А это значит, что за полгода работы «Бурятэнергосбыт» заработал более 500-т миллионов рублей. Это действительно похоже на ту рентабельность, которая должна быть. Все эти сделки нас как акционеров не устраивают, и теперь как член СД я собираюсь запрашивать соответствующие документы. А уже по итогам анализа этих документов буду делать выводы и думать, куда обратиться дальше — в Федеральную налоговую службу, прокуратуру, «Росфинмониторинг». То есть будем выяснять, куда уходят деньги. А я вижу, что они уходят.

— Ну хорошо, вы говорите, что прибыль они обнуляют, а как это происходит технически?

— Ну смотрите, «Брянскэнергосбыт» ручался перед господином Абызовым за покупку «Бурятэнергосбыта» по цене 2,68 рубля за акцию, а через несколько месяцев на балансе брянской компании появляются эти же акции (около семи процентов от уставного капитала), но уже по 12,48 рубля. А на бирже эти бумаги котировались по 0,9 рубля. Продавцом по такой завышенной цене выступил офшор, и именно там осела прибыль. Ну конечно же, Брянской сбытовой компании придётся со временем переоценить пакет акций — и от этой переоценки возникнет убыток. В дальнейшем эти акции можно вернуть офшору, но уже по низкой цене. И такую операцию можно сделать неограниченное количество раз.

А ведь если абстрагироваться от понятий «мажоритарий» и «миноритарий», то получается, что этими сделками обманывают компаньонов, среди которых есть и государство. И именно государство, в котором все это происходит, должно сказать своё веское слово.

— Куда вы как инвестор посоветуете вложить деньги?

— Сейчас мне интересны только энергосбытовые компании. Мне нравится этот бизнес: он генерирует постоянный денежный поток и демонстрирует достойную рентабельность. Конечно, сбыт сбыту рознь: есть компании, принадлежащие «Энергостриму», а есть компании, принадлежащие «Транснефтесервис-С». У них кардинально разная политика: вторые выводят практически всю прибыль через дивиденды, тем самым, показывая хорошее отношение к миноритариям, а первые не выплачивают практически ничего, если не учитывать те десятки тысяч рублей, размазанные на 50 тысяч акционеров.

Конкретно, на долгосрочную перспективу мне нравятся акции Липецкой, Челябинской и Ростовской энергосбытовых компаний. Липецкий энергосбыт в течение многих лет не выплачивал дивидендов, но в этом году решил заплатить. Пусть не так много, всего 40 миллионов рублей, но это важный показатель. При этом по итогам первого квартала накопленная прибыль в этой компании составляла два рубля на акцию при цене акции около трёх рублей. А вся компания стоит 1,2 миллиарда рублей. Это очень дёшево. К тому же эта компания никогда не станет подконтрольной «Энергостриму», так как принадлежит группе НЛМК.

На счетах «Челябинскэнергосбыта» лежит 1,2 миллиарда рублей нераспределённой прибыли, к тому же, по моим расчётам, по итогам 2011 года компания может получить ещё 1,2 миллиарда рублей чистой прибыли. Итого 2,4 миллиарда прибыли при текущей капитализации 1,9 миллиарда. Тут имеет смысл покупать привилегированные акции, потому что они на 30 процентов дешевле обыкновенных.

Третье место отдаю компании «Ростовэнергосбыт». Сейчас собственником этой компании стал «Транснефтесервис-С». Как это обычно бывает после появления этой компании в акционерах, у «Ростовэнергосбыта» выросла выручка и космически растёт чистая прибыль. То есть мы получаем неплохую дивидендную доходность.

— Опыт вашего пула, судя по обсуждениям, уже вдохновил многих. Где-то ещё появится скоро независимый директор?

— Есть вероятность, что следующий независимый директор появится в Тверской энергосбытовой компании, так как у неё очень большое количество акций в свободном обращении. Вообще, после того, как я прошёл в СД, нам, участникам пула, стали писать очень многие люди, у которых были акции других сбытовых «дочек» «Энергострима». Дело в том, что «Энергострим» уже добился снятия акций нескольких предприятий с биржевых торгов, и люди просто не знали, что теперь делать со своими акциями. А ведь всего у дочерних компаний «Энергострима» около 50-ти тысяч человек акционеров. Это как средний город. В общем, Пул Б — это только начало, и мы не собираемся отступать и готовы идти до конца в отстаивании своих прав. 

«Эксперт»