Религиозная община, захватывавшая администрацию и просившая о расстреле, обосновалась в бурятском селе

В Якутии в конце 90-х группа пятидесятников устроила серию провокаций в органах власти. Община приехала из бурятского посёлка Таксимо, а, выйдя из тюрем после ряда громких дел и больниц, последователи вернулись обратно в Бурятию

О громких событиях 15-летней давности и о судьбе оставшихся в живых членов общины пятидесятников сообщает «Блокнот» со ссылкой на издание «Якутск Вечерний».

Из бурятского посёлка Таксимо пятидесятники прибыли в Усть-Майский район Якутии, где поселились в селе Чаппанда по соседству со старателями. В 1996 году верующие добровольно сдали в районную администрацию все свои документы, разорвав, таким образом, любые отношения с государством. Спустя год, когда негативное настроение соседей по отношению к пятидесятникам выросло до критической точки, они захватили Усть-Майское ОВД, потребовав охраны и перевозки в другой район Якутии. В религиозном психозе сектанты не пускали медиков к своему обмороженному товарищу.

Тогда власть вздрогнула и перевезла их на теплоходе по Алдану в соседний Алданский район. В 40 км от села Кутана местная районная администрация выделила им 10 га земли под сельхозработы, дала в аренду пилораму, технику и скот. В 1998 году село Кутана подверглось серьёзному наводнению. Власти заказали пятидесятникам пиломатериалы для его восстановления. Но, как это было нередко в 90-е, забыли рассчитаться за выполненную работу. И те взяли штурмом здание администрации Алданского района.

Захват администрации

После трёх дней пути на двух КамАЗах шесть десятков пятидесятников прибыли в Алдан на рассвете 1 марта. В это время в районной администрации находились лишь два сторожа. Беспрепятственно пройдя на второй этаж, пятидесятники расположились в зале Боевой Славы Алданского района. У них были с собой продукты, посуда. Пелёнки и вещи сушили на мемориальных досках героев войны.

Поначалу пятидесятники требовали вернуть им долг за поставленные пиломатериалы. Районные власти быстро посчитали – должны работникам 233 тыс рублей. И тут же предложили сектантам 250 тысяч, чтобы те убрались из администрации. Но к этому времени требования захватчиков изменились. По словам их духовного лидера, 54-летнего Виталия Козыря, деньги им больше были не нужны: пятидесятники обратились к президенту Якутии Николаеву с просьбой их расстрелять…

Противостояние в здании Алданской районной администрации продолжалось три дня. Внутри находились сектанты, среди которых были 25 детей, а снаружи дежурил прибывший из Якутска ОМОН. Когда Козырь раздал братьям и сестрам большие заточенные железные гвозди, чтобы те убили детей и себя, милиция пошла на штурм. Сообщается, что более сотни омоновцев ворвались в здание и оттеснили сектантов, после чего все они были задержаны. Во время операции пострадал один милиционер, которому пятидесятники разбили лицо.

Ребёнка убили за попытку побега

Всех детей, включая новорождённого малыша, появившегося на свет в КамАЗе по дороге из Кутаны в Алдан, поместили в районную больницу. Мужчинам поначалу дали десять суток за неподчинение. А 24 женщинам выделили три палаты в больнице соседнего поселка Ленинский. Они собрались в одной палате, спали на полу, молились и объявили голодовку. 7 марта сюда привели Виталия Козыря, после беседы с которым женщины стали принимать пищу.

На телах детей медики обнаружили следы истязаний. Ребята, не знавшие своих фамилий, рассказали, что их секли и кололи острыми предметами за забытые слова молитв, весёлые игры и безделье. Малыши поведали и о том, что там, на заимке у Кутаны, похоронен их 10-летний друг Миша. Отправившиеся на место милиционеры действительно откопали останки ребенка. Эксперты установили, что Миша умер от травматического шока. По одной из версий, ребенок хотел сбежать из общины, за что был избит взрослыми и выставлен на мороз.

Теперь власть, до этого обеспечивающая общину землей и работой, вдруг поняла, что это тоталитарная секта. По заявлению главы района Сергея Литвиненкова взрослых лишили родительских прав, отправив малышей в детский дом. Проснулась и прокуратура, признавшая через суд общину незаконной. Раз та нигде не зарегистрирована, запрещала детям лечиться и учиться. Виталию Козырю, ранее судимому за убийство жены, по совокупности обвинений дали десять лет строгого режима. Четверым мужчинам - по пять лет, женщин отправили в психушку.

Фаина Антипова, в 1999 году директор Алданского детского дома:

- Нам передали порядка 20 детей из этой общины. На их телах действительно были видны побои. Поначалу ребята вели себя очень настороженно. Девочки ходили в платочках. В общем, было видно, что они из другой среды. Но потом из них выросли гордые, даже где-то строптивые подростки, не всегда послушные. Хотя договориться с ними можно было. Когда старший из них Бато вышел из детского дома, он поехал в свою деревню под Таксимо и привез оттуда младших брата и сестренку. Привел их ко мне, попросил взять в детдом. У ребят не было документов, мы их оформляли.

След алданской общины

Нам удалось проследить дальнейшую судьбу алданских пятидесятников. Выйдя из тюрем и психиатрических лечебниц, многие из них вернулись в Таксимо. В центре посёлка у них был дом, где жили, занимались хозяйством. Но, как всегда, никаких документов на землю и строения не имели. Поэтому, когда в Таксимо началась застройка, пятидесятников попросили удалиться. Общинники выбрали заброшенное село Баргалино.

Галина Тюрина, глава Муйского сельского поселения:

- Баргалино пустует с 90-х годов, когда там исчезло электричество. В нем поселились человек 20 пятидесятников. Построили большой засыпной дом со множеством комнат, баню, теплицы, разбили огород. Живут вместе одной коммуной. Выращивают все – от кабачков до капусты и картошки. Скотины у них нет никакой. Они не называют своих фамилий – все «братья и сестры». Не говорят, сколько их всего. Когда они переехали из Таксимо, у них был ребенок месяцев 7-8. Через суд его забрали. В общине были волнения по этому поводу, но потом все обошлось.

- А как вы их переписываете?

- Вообще не переписываем. Ездим туда часто. Ими и полиция, и ФСБ занимались. Вроде бы сейчас претензий нет. Из местных жителей в Баргалино осталась одна пожилая семья из двух человек. Живут с общинниками мирно.

- Не пытаются привести новых адептов?

- А там зазывать то некого. Они говорят, что в общину людей не агитируют, живут сами по себе. Пекут хлеб. Как-то угощали меня чаем со вкусным вареньем. У них баян и гитара, пели нам песни. Песни с религиозным оттенком, но не заунывные.

Любовь Никишина, проживает в Баргалино с мужем по соседству с пятидесятниками:

- Живем с общиной нормально: мы к ним не лезем, и они к нам тоже. Если нужна помощь, не отказывают: картошку вскопать, построить нам уже тяжело – мы с мужем старые. А к ним придешь, попросишь - и всегда пожалуйста. Из мужчин у них есть Николай, Юрий, Саша – все в годах. Есть еще совсем старенький, они его «старец» называют. Кто из них старший, не знаю: говорят, что все равны, что все братья и сестры.

- А они вас в свою веру не пытались обратить?

- Нет. Мы, в общем, редко встречаемся, если только по нужде. То есть чай пить друг к другу не ходим. Бывает, они нам из соседнего поселка за 12 км по заказу какие-нибудь продукты принесут. Сами они живут огородом, иногда где-то подрабатывают, что-то продают из овощей, на то и в магазине закупаются.

По данным якутской газеты, тот самый баргалинский «старец» и есть отсидевший своё Виталий Козырь. Трое мужчин в общине тоже отметились в алданских событиях и получили свое по Уголовному кодексу.

Часть бывших общинников секты до сих пор проживает в Алдане. Жаргалу Шагдурову было восемь лет, когда его со старшим братом Бато забрали у родителей и поместили в местный детский дом.

Жаргал Шагдуров:

- Распорядок дня в общине был таким: вставали рано, завтракали и шли работать до позднего вечера. Для детей исключения не было. Мы, малыши, кололи дрова, летом убирали территорию поселка, работали на огороде, ходили за скотом, собирали грибы и ягоды. Работы было много разной.

- И ты в восемь лет колол дрова?

- Я с шести лет начал работать, в том числе и дрова заготавливать. Это была общая обязанность.

- Действительно ли вас избивали в общине?

- Да. Но за что, не помню. Помню, что меня два раза сильно били плеткой. Следы до сих пор на теле остались.

- Ты помнишь такого Виталия Козыря?

- Конечно. Но к нам, детям, он отношения не имел. Он был у нас как король – что скажет, то все и делали.

- Что такое пятидесятники, на твой взгляд, - секта или община?

- Я не знаю, что такое секта. Там много работали и молились. По воскресеньям – религиозные праздники и отдых. Там были очень верующие люди. И мы, дети, тоже очень верили в Иисуса.

- Твой брат Бато после выхода из детского дома забрал из общины в Бурятии младшего брата и сестру. Трудно было это сделать?

- Они сами попросили забрать детей. Там, в общине, наша старшая сестра Маргарита, которая и отдала детей Бато. Не знаю, почему это сделали. Маргарита очень верит в Бога, но и пытается поддерживать с нами отношения.

- А где твои родители?

 - Отец ушёл из общины после событий 99-го года, остался в Алдане. Поначалу держался, пытался устроиться в новой жизни. Ему здесь одна женщина помогала. Хотел даже нас с братом из детского дома забрать. Но потом что-то в нем сломалось, он спился и умер. А мама в общине в Баргалино. Она нам передала через одну женщину, чтобы мы возвращались, чтобы обратились к Богу. Если нет, то она нас знать не хочет. Я сам в Баргалино не ездил – нет желания. 

- Как сложилась твоя жизнь после детского дома?

- Нормально. Сейчас мне 24 года. У меня работа, жена, двое детей. Я их и не крестил – не хочу ничего навязывать. Сам тоже ни в какую церковь не хожу.