Туяна Николаева: Информационное поле культуры Бурятии неухоженное и диковатое
Известный театральный критик Туяна Николаева в своём блоге на «Байкал-Daily» размышляет о тяжёлом состоянии информационного поля культуры республики: «Организовано оно, как и вся наша культурная жизнь, по принципу акции – очередной «Ночь где-нибудь или чего-нибудь»:
«Текст о состоянии информационного поля нашей культуры и нашего искусства мог появиться ещё в мае, когда на сайте минкульта выложили телерепортаж, анонсировавший премьеру балета «Баядерка» как мировую премьеру в, цитирую, «классической постановке Морихиро Ивата».
В тот момент, в конце театрально-концертного сезона, оставалось только заметить, что «неграмотность, лень и безответственность тех, кто формирует информацию – это предмет отдельного разговора». С началом сезона 2015/16, «предмет» ожидаемо проявил себя в режиме показательных выступлений, и, развитие событий показывает, что опоздать с обозрением этого самого информационного поля - невозможно.
Пять лет назад у нас было в порядке вещей объявление о концерте солистов оперы в стенах музея им. Сампилова распечатать на белой бумажке формата А4, и прикрутить коричневым скотчем к прутьям музейной ограды. С тех пор 21-й век нас все же настиг. Сводная афиша, сайт министерства культуры, сайты самих учреждений культуры, использование соцсетей - постепенно информационное пространство появились, и теперь даже местами выглядит цивилизованно.
Увы, но в целом информационное поле неухоженное и диковатое, потому, что организовано оно, как и вся наша культурная жизнь, по принципу акции – очередной «Ночь где-нибудь или чего-нибудь», или очередной премьеры в оперном – поднатужились, сбацали, отчитались. Лишь бы было, блестело, шумело, красовалось и улыбалось, улыбалось!
Заниматься новообретенным информационным пространством - облагораживать, окультуривать его, профессионализировать, придавать ему образ, стиль, уровень, – такую цель никто не преследует. Собственно, никто такую цель и не ставил. Это для нас слишком стратегично, это для нас чересчур.
Как раз когда начался новый театрально-концертный сезон, реклама одного салона красоты заявила, что у них работают «настоящие профессионалы своего дела». Рекламные тексты наших учреждений культуры и искусств убедительно доказывают, что напыщенность этого смешного заявления имеет основание - и ненастоящие профессионалы бывают, и профессионалы чужого дела тоже есть.
Информационное поле создавалось, как уже было отмечено, стихийно, без продумывания перспектив его развития, и без длинных мыслей о том, кто, собственно, будет это поле «возделывать»? Рекламщик? Пиарщик? Журналист? Филолог? Театровед? И где взять этих специалистов?
В итоге, принципы и способы подачи информации определяются теми, кто попадает работать в сферу культуры и искусства по случаю, или, выражаясь возвышенно, - по зову души. Ну, и работают они, как правило, «от души» - этой прекрасной, но иррациональной субстанции, которая не опускается до такой низменной прагматичности, как планирование деятельности, постановка целей и продумывание шагов по их достижению.
Поэтому, самый «спланированный» и «продуманный» рекламный ход у наших учреждений культуры и искусств - это стихийное «брендирование» себя лицами и именами известных артистов. Например, театры не создают себе эмоциональный образ, не обращаются к воображению зрителя, не по со-мыслию, со-чувствию, и другим чувственно-эмоциональным кодам находят своего зрителя, а стремятся идентифицироваться в зрительском восприятии исключительно обликом артистов. В этом смысле бурдрам, например, ничем не отличается от театра «Байкал», оба коллектива кодируют себя в общественном сознании одинаково - как этнические, этнографические, если угодно, историко-бытовые…
Но если в последнее время даже афиши оперного театра стали выглядеть хотя бы прилично, то рекламные тексты, публикуемые нашими театрами, филармонией, музеями, библиотеками, не отличаются ни театральной, ни языковой, ни рекламной культурой. Убедиться в этом нетрудно - достаточно «прогуляться» по сайту минкульта.
В этих текстах бросается в глаза незнание предмета - искусства балета, драмы, оперы, музыки, цирка. Вообще искусства. В связи с чем, практически все анонсы представляют из себя старательный пересказ содержания либо самого события, либо его литературного первоисточника.
Вот примеры, и прошу прощения, но избежать обширности цитат не удалось:
«Театр представляет премьеру нового балета «Пер Гюнт», созданного по драматической поэме норвежского писателя, одного из самых выдающихся драматургов XIX века Генрика Ибсена и на музыку «великого сына Норвегии» композитора Эдварда Грига.
Молодой мечтатель по имени Пер Гюнт отправляется бродить по свету в поисках богатства, славы и любви. Ведомый Роком, ловя удачу, он, не задумываясь, оставлял на своём пути разбитые сердца и обманутые надежды. Деньги, власть и даже, как ему казалось, любовь – всё обрёл в своих скитаниях неприкаянный странник. Но, обретая, он так и не нашёл себя. Когда усталый, старый и нищий, Пер возвратился туда, где когда-то давно оставил свою душу, оказалось, что только в сердце верной Сольвейг он всегда был самим собой. И только в этом его спасение от страшной участи — стать жертвой неумолимого Мастера Пуговичника, воплощения Рока.
Скитальцу, так и не сумевшему найти своё место на земле, нет места и на небе. Родина там, где тебя любят и ждут, и тот, кто не смог этого понять потеряет свою бессмертную душу навсегда. Она будет переплавлена в пуговицу…
Интересный, захватывающий сюжет спектакля воплощен в полистилистической хореографии, простирающейся от натурализма до сюрреализма.
Жизненные перипетии главного героя вскрывают проблемы смысла жизни каждого человека – поиски самого себя и осмысления истинных человеческих ценностей. В образе Пера – каждый из нас, а место действия – вся Вселенная».
Пересказ сюжета составляет две трети анонса, самому же новому балету, хореографии, посвящено две с половиной строки. Создатели балета скромно перечислены «титрами» после «коды» о высоком - осмыслении истинных ценностей и Вселенной.
Исполнители партий, артисты, вообще отсутствуют в тексте. В оперном театре только два артиста достойны упоминания в анонсах - обладатель Гран-при конкурса им. Чайковского и глава фонда имени себя. Завершает анонс через силу выдавленная фраза – «Не пропустите премьеру нового балетного спектакля «Пер Гюнт».
Текст, конечно, вызывает море вопросов: про «премьеры нового» (видимо, в этом театре бывают и премьеры старого) и нагромождение великих и выдающихся норвежских норвегов; про простирающуюся полистиличность хореографии и вскрывающие перипетии; про проблемы смысла жизни заключенные в осмыслении истинных ценностей и поиски самого себя от начала до конца анонса. Но все вопросы меркнут перед главным – а почему, собственно, мы не должны пропустить премьеру нового балетного спектакля? Ведь в этом анонсе нет балета, нет хореографии, нет театра, нет искусства, не смысла всей затеи – художественного события!
Анонсы пишутся во всех смыслах бесцельно. В них нет ни цели самого учреждения – заполучить зрителя, и они не формируют цель зрителя – увидеть событие. Что угодно транслируют тексты, только не главное – ценность события.
«Хоровая студия мальчиков и юношей Дворца детского и юношеского творчества города Иркутска организована в 1991 году Мариной Юрьевной Кучеренко. Сегодня искусству хорового пения в студии обучается более 100 ребят. За пятнадцатилетнюю историю студия и ее солисты принимали участие во многих конкурсах и концертах. География выступлений коллектива включает города Сибири и европейской части России, Германию, Францию, Италию, Южную Корею. В концерте, который откроет VII Байкальский рождественский фестиваль, хор представит духовные произведения Чайковского, Свиридова, Чеснокова, русские, грузинские и украинские песни».
Это анонс СОБЫТИЯ чрезвычайного для города, который не имеет культуры хорового пения. Настолько не имеет, что в одном из наших СМИ написали, что к нам приедет «а-капелла» мальчиков и юношей. Этот концерт можно, и следовало бы, трактовать не только как открытие фестиваля, что, кстати, никак не преподнесено в тексте, а также как открытие для всех нас этого вида музицирования. Но, как мы видим, в тексте НЕТ никаких СОБЫТИЙ, нет настроения, атмосферы, образов, МУЗЫКИ нет! Так же как в анонсе концерта «Моя прекрасная леди». А ведь какое название! Какие ассоциации оно рождает, какое предвкушение праздника, сколько эмоциональных манков можно было вложить в 2-3 абзаца. Но нет. В этих анонсах публику почему-то мотивируют гастрольными маршрутами капеллы, дирижерами и коллективами с которыми выступали нижегородский оркестр и пермская солистка.
Удивительно, но в анонсах филармонии, музыка, непосредственно та, на которую зовут, всегда сухо перечислена в последнем предложении, через запятую. Особенно репрезентативен в этом смысле обширный, в семь нелаконичных абзацев, текст о Максиме Емельянычеве. Собственно, это даже не анонс, а биографический очерк, из которого мы узнаем о музыканте практически все, кроме того, что, собственно, он будет исполнять в Улан-Удэ.
Но самый репрезентативный текст – вот этот:
Вот уникальный пример:
«Великий тайша женится на юной шестнадцатилетней девушке из Тугнуйской долины. Он надеется на наследника. Но…даст ли небо ему сына?
Историческая справка:
Дамба-Дугар Иринцеев – хоринский тайша (1768-1804). Его долгое, тридцатилетнее правление было чрезвычайно плодотворным. При нем молва о бурятах доходила до европейских стран.
Ученый-путешественник Карл Риттер в своей монографии писал:
«В конце XVII и в начале XIX века особенно богатым скотовладельцем являлся хоринский тайша, он имел 4000 лошадей, 3000 голов рогатого скота, 4000 овец. Родственница тайши, вышедшая замуж за одного из бурятских начальников, получила в приданое сорок сундуков, наполненных дорогими мехами...»
В то время хоринцы каждый год сдавали тысячи пудов шерсти для производства солдатской шинели на Тельминской фабрике Иркутской губернии.
Тайша Дамба-Дугар Иринцеев в 1801 году организовал Анинскую ярмарку, которая впоследствии проводилась ежегодно с 15 ноября по 15 декабря.
По его инициативе началось строительство одной из первых бурятских школ – Аннинского училища, открытие которого состоялось в 1806 году.
За свои заслуги тайша Иринцеев был удостоен высокого ранга надворного советника.
Шойжид хатан – вторая жена Дамба-Дугар Иринцеева, родом из Тугнуя. Вышла замуж в 16 лет. Была племянницей первой жены тайши, Бумбэри хатан. В документах канцелярии Иркутской губернии называют ее надворной советницей Шойжид Годохиевой. Усыновила родного племянника мужа по имени Жигжит, который впоследствии становится главным тайшой Хоринской степной думы».
Первые две строки, это просто учебный образец того, как эпичный пафос выраженный с неуклюжей и глупой напыщенностью превращается в настоящую скабрезность. Но всё превосходит последующий текст… Не знаю, был ли в истории мирового театра факт приглашения зрителя посмотреть на историческую справку о количестве скота у жениха, его социальные достижения, и родственно-брачные связи невесты, но теперь такой факт совершенно точно есть. В этом анонсе вообще все есть, весь «колхоз», кроме хоринской милиции. А также спектакля, его идеи и смысла, ОБРАЗА ТЕАТРА, и УВАЖЕНИЯ к зрителю.
Составить конкуренцию бурдраме в «умности», «эпичности», и культуре речи, может только текст театра «Байкал»:
«Устное народное творчество бурят представляет собой сложную и многоступенчатую область, в котором воплощены все представления мировосприятия мира, отражен весь круг повседневной жизни человека от самого его рождения, более того одухотворены представления о космосе, небесах, стихиях воды и огня. Легенды и сказания очаровывают человека тем, что их образы воплощают в себе мысли и чувства народа, его надежды на лучшее будущее. Легенды помогают людям узнать и объяснить свое прошлое и настоящее……………………………………………………………………………………………
Долгое время в представлении культуры бурят преобладала кочевая линия сложносоставного народа. В новом же спектакле постановщики представят культуру приозерных бурятских родов, которые веками жили на берегу Байкала. Через их видение окружающего мира, зрители смогут окунуться в мифическое прошлое народа. Звуки тайги или степи сменят звуки приливов и отливов, ритмы скачущих лошадей заменит ритм волны, бьющейся о лодку байкальского рыбака».
Либретто основано на сюжете, распространенном во многих народных сказках – злые чары превращают девушку в птицу, и только силой любви и подвигом преодолевается колдовство. Образ девушки-лебедя стал одной из классических ролей балетного репертуара, привлекательной и трудной, требующей от артиста блестящей виртуозности и тонкой лирической отзывчивости.
Этот балет во многом определил развитие балетного театра ХХ века. С партитуры, созданной великим русским композитором 135 лет назад, началась новая балетная история и в нашем Бурятском академическом театре оперы и балета. В 1948 году именно в «Лебедином озере» весь кордебалет театра встал на пальцы, а партия Одетты была доверена первой профессиональной балерине Бурятии Ларисе САХЬЯНОВОЙ.
10 декабря в партии Одетты/Одиллии выступит Анастасия Цыбенова, в партии Зигфрида – Артемий Плюснин».
Здесь так же нет ясного понимания того, что театр предлагает зрителю? Партитуру и дату ее создания? 1948-й год и пальцы кордебалета? Сахьянову?! Или может быть все-таки красоты и смыслы музыки Чайковского, хореографию Иванова и Петипа, и молодых красивых исполнителей главных партий?
Анонс должен «продать» событие, образ жизни, настроение, личностный уровень – читая анонс, зритель должен почувствовать себя достойно, то есть, умным, развитым, культурным. У нас же рекламные тексты пишутся со снобизмом в его крайних проявлениях, от пренебрежения зрителем в виде минимума информации, до подавления зрителя «осведомленностью» в специфических, и совершенно неуместных в анонсе, подробностях. В большинстве случаев анонсы создают для самих себя, движимые, кто инерцией – все пишут, и нам надо; кто необходимостью – работа, есть работа; а кто личным тщеславием - демонстрируя свою «умность». Текстов, адресованных не абстрактной массе, а четко понимаемой аудитории, к сожалению, вообще нет.
Вот фрагмент из пресс-релиза, разосланного в СМИ:
«7 декабря улан-удэнские любители музыки станут свидетелями исторического события: впервые молодые музыканты Бурятии и Монголии объединятся в оркестр, и не в рамках разового концерта, а как один коллектив, развивающийся от программы к программе. Почетным гостем концерта в Бурятской филармонии станет известный пианист, лауреат первой премии XV Международного конкурса им. Чайковского Дмитрий Маслеев.
— Мы пригласили Дмитрия не как участника концерта, а именно как почетного гостя. Но зрителей ждет сюрприз – говорит худрук филармонии».
У этих восьми с половиной строк, как минимум, три разные целевые аудитории. Те, кто следит за развитием молодежного камерного оркестра; те, кто любит все монгольское; и те, кто фанатеет от громких имен. При этом, журналисты, как аудитория, не просматриваются, зато можно выделить любителей сюрпризов в качестве еще одной аудитории текста. Все упомянутые объединены в любителей музыки, но любители музыки – это аудитория события, а не текста, - и это разные вещи!
Впрочем, и для любителей музыки, здесь опять нет никакой информации – Моцарт, Чайковский, Бриттен, как самые незначительные элементы события в последней строке, через запятую. И только когда концерт начался мы все узнали, что слушать будем легкую музыку, музыку хорошего настроения, отдохновения, вдохновения, наслаждения. Кстати, у такой музыки, самая обширная (пятая!) аудитория, и анонс, наверное, надо было в первую очередь адресовать ей, а потом уже любителям сюрпризов.
Тексты, конечно, не главное средство в борьбе за зрителя, но и не последнее, и бездарное растрачивание этого ресурса предательски обнажает отсутствие не только профессионального прагматизма, но и просто осмысленной деятельности. Обычное требование к тому, кто пишет тексты – ну, напиши там что-нибудь! А ведь тексты должны соответствовать интересам и рекламного отдела, и пиар-службы, и отдела продаж, и художественного руководства, не говоря уже о том, что любой текст, это маркер уровня, важная часть имиджа. Но у нас создание текста, любого, всякого, а-приори не воспринимается как деятельность! Вот все делают дело – играют, поют, танцуют, ставят, сочиняют; шьют, сколачивают, светят, монтируют; водят служебные авто, охраняют труд, считают деньги, пишут отчеты, регистрируют приказы, ведут переговоры; наконец, делают, конечно же, самое главное дело – директорствуют и худручат. Только те, кто пишут тексты, по мнению всех, от руководства до охранника, – непонятно чем занимаются! И отнюдь не низкое качество анонсов и пресс-релизов в основе этого мнения (если бы хоть один руководитель сам разбирался в специфике текстов!), а традиционное для нас пренебрежение интеллектуальным трудом, незнание его, и непонимание его значимости. Спасибо хоть зарплату за эту непонятную «недеятельность» дают все-таки деньгами, а не билетами на спектакли и концерты.
А пока наша местная информационно-сочинительская самодеятельность цветет и размножается, в большом мире культуры и искусства происходит профессионализация информационного поля. Стали популярны лекции искусствоведов, театроведов, музыковедов; издания, публикующие мнения профессионалов в вопросах искусства, наиболее авторитетны; недавно запустился проект ЛИМ – «Лучший Из Миров», сайт экспертных «анонсов»-рецензий театральных критиков, рекомендующих спектакли к просмотру. Возможно, это реакция на повальное блог-быто-писательство, но в любом случае, слово, доносящееся с просторов культурного пространства, воспринимается многими, как эталонное потому, что облечено профессиональной ответственностью.
У нас об этом и речи быть не может! Памятно недоразумение с Лонг-листом «Золотой маски», в котором оказались спектакли трех наших театров, но на сайте министерства культуры поначалу опубликовали новость только о спектакле «Ветер минувших времен». Видимо, на радостях, не дочитали до конца списка, где согласно алфавитному порядку, обретались «Фронтовичка» и «Так поступают все женщины». А позже, недостаток компетенции привел к путанице в изложении специфики лонг и шорт списков театральной премии, из-за чего последовала чуть ли не публичная пикировка информагентства с пресс-службой минкульта.
Изменить ситуацию можно только одним путем – обучать. Доучивать за филфаком и журфаком, просвещать, подковывать на ходу. Научить чувству слова, наверное, невозможно, но сориентировать, не в последнюю очередь и руководителей учреждений, в жанровых и стилистических особенностях пресс-релиза, анонса, рецензии, аннотации; в их целях; в различиях между аудиторией текста и аудиторией события; в прочих премудростях – можно!
Кто должен этим озаботиться? Наверное, структура, назначение которой обеспечивать нормальную работу учреждений культуры финансами и кадрами. Но у минкульта на этот счет принципиальная позиция – никого учить не будем, потому что учить надо в центре страны, а люди все равно потом сюда не вернуться. Логично. Но так же логично планировать деятельность по созданию условий для того, чтобы возвращались и закреплялись. Планировать и последовательно добиваться воплощения запланированного. Но, кажется, это уже вопросы не акций и фестивалей, а настоящей культурной политики, и, следовательно, предмет другого разговора.
Пока же, остается констатировать, что на всех уровнях и во всех подразделениях культурного пространства культивируется самодеятельность и дилетантство, и ситуация намеренно не исправляется потому, что на фоне действительных специалистов, «настоящие профессионалы своего дела» вмиг распрощаются со своим лоском, и все увидят, что они ненастоящие, и очевидно занимаются чужим делом».
«Текст о состоянии информационного поля нашей культуры и нашего искусства мог появиться ещё в мае, когда на сайте минкульта выложили телерепортаж, анонсировавший премьеру балета «Баядерка» как мировую премьеру в, цитирую, «классической постановке Морихиро Ивата».
В тот момент, в конце театрально-концертного сезона, оставалось только заметить, что «неграмотность, лень и безответственность тех, кто формирует информацию – это предмет отдельного разговора». С началом сезона 2015/16, «предмет» ожидаемо проявил себя в режиме показательных выступлений, и, развитие событий показывает, что опоздать с обозрением этого самого информационного поля - невозможно.
Пять лет назад у нас было в порядке вещей объявление о концерте солистов оперы в стенах музея им. Сампилова распечатать на белой бумажке формата А4, и прикрутить коричневым скотчем к прутьям музейной ограды. С тех пор 21-й век нас все же настиг. Сводная афиша, сайт министерства культуры, сайты самих учреждений культуры, использование соцсетей - постепенно информационное пространство появились, и теперь даже местами выглядит цивилизованно.
Увы, но в целом информационное поле неухоженное и диковатое, потому, что организовано оно, как и вся наша культурная жизнь, по принципу акции – очередной «Ночь где-нибудь или чего-нибудь», или очередной премьеры в оперном – поднатужились, сбацали, отчитались. Лишь бы было, блестело, шумело, красовалось и улыбалось, улыбалось!
Заниматься новообретенным информационным пространством - облагораживать, окультуривать его, профессионализировать, придавать ему образ, стиль, уровень, – такую цель никто не преследует. Собственно, никто такую цель и не ставил. Это для нас слишком стратегично, это для нас чересчур.
Как раз когда начался новый театрально-концертный сезон, реклама одного салона красоты заявила, что у них работают «настоящие профессионалы своего дела». Рекламные тексты наших учреждений культуры и искусств убедительно доказывают, что напыщенность этого смешного заявления имеет основание - и ненастоящие профессионалы бывают, и профессионалы чужого дела тоже есть.
Информационное поле создавалось, как уже было отмечено, стихийно, без продумывания перспектив его развития, и без длинных мыслей о том, кто, собственно, будет это поле «возделывать»? Рекламщик? Пиарщик? Журналист? Филолог? Театровед? И где взять этих специалистов?
В итоге, принципы и способы подачи информации определяются теми, кто попадает работать в сферу культуры и искусства по случаю, или, выражаясь возвышенно, - по зову души. Ну, и работают они, как правило, «от души» - этой прекрасной, но иррациональной субстанции, которая не опускается до такой низменной прагматичности, как планирование деятельности, постановка целей и продумывание шагов по их достижению.
Поэтому, самый «спланированный» и «продуманный» рекламный ход у наших учреждений культуры и искусств - это стихийное «брендирование» себя лицами и именами известных артистов. Например, театры не создают себе эмоциональный образ, не обращаются к воображению зрителя, не по со-мыслию, со-чувствию, и другим чувственно-эмоциональным кодам находят своего зрителя, а стремятся идентифицироваться в зрительском восприятии исключительно обликом артистов. В этом смысле бурдрам, например, ничем не отличается от театра «Байкал», оба коллектива кодируют себя в общественном сознании одинаково - как этнические, этнографические, если угодно, историко-бытовые…
Но если в последнее время даже афиши оперного театра стали выглядеть хотя бы прилично, то рекламные тексты, публикуемые нашими театрами, филармонией, музеями, библиотеками, не отличаются ни театральной, ни языковой, ни рекламной культурой. Убедиться в этом нетрудно - достаточно «прогуляться» по сайту минкульта.
В этих текстах бросается в глаза незнание предмета - искусства балета, драмы, оперы, музыки, цирка. Вообще искусства. В связи с чем, практически все анонсы представляют из себя старательный пересказ содержания либо самого события, либо его литературного первоисточника.
Вот примеры, и прошу прощения, но избежать обширности цитат не удалось:
«Театр представляет премьеру нового балета «Пер Гюнт», созданного по драматической поэме норвежского писателя, одного из самых выдающихся драматургов XIX века Генрика Ибсена и на музыку «великого сына Норвегии» композитора Эдварда Грига.
Молодой мечтатель по имени Пер Гюнт отправляется бродить по свету в поисках богатства, славы и любви. Ведомый Роком, ловя удачу, он, не задумываясь, оставлял на своём пути разбитые сердца и обманутые надежды. Деньги, власть и даже, как ему казалось, любовь – всё обрёл в своих скитаниях неприкаянный странник. Но, обретая, он так и не нашёл себя. Когда усталый, старый и нищий, Пер возвратился туда, где когда-то давно оставил свою душу, оказалось, что только в сердце верной Сольвейг он всегда был самим собой. И только в этом его спасение от страшной участи — стать жертвой неумолимого Мастера Пуговичника, воплощения Рока.
Скитальцу, так и не сумевшему найти своё место на земле, нет места и на небе. Родина там, где тебя любят и ждут, и тот, кто не смог этого понять потеряет свою бессмертную душу навсегда. Она будет переплавлена в пуговицу…
Интересный, захватывающий сюжет спектакля воплощен в полистилистической хореографии, простирающейся от натурализма до сюрреализма.
Жизненные перипетии главного героя вскрывают проблемы смысла жизни каждого человека – поиски самого себя и осмысления истинных человеческих ценностей. В образе Пера – каждый из нас, а место действия – вся Вселенная».
Пересказ сюжета составляет две трети анонса, самому же новому балету, хореографии, посвящено две с половиной строки. Создатели балета скромно перечислены «титрами» после «коды» о высоком - осмыслении истинных ценностей и Вселенной.
Исполнители партий, артисты, вообще отсутствуют в тексте. В оперном театре только два артиста достойны упоминания в анонсах - обладатель Гран-при конкурса им. Чайковского и глава фонда имени себя. Завершает анонс через силу выдавленная фраза – «Не пропустите премьеру нового балетного спектакля «Пер Гюнт».
Текст, конечно, вызывает море вопросов: про «премьеры нового» (видимо, в этом театре бывают и премьеры старого) и нагромождение великих и выдающихся норвежских норвегов; про простирающуюся полистиличность хореографии и вскрывающие перипетии; про проблемы смысла жизни заключенные в осмыслении истинных ценностей и поиски самого себя от начала до конца анонса. Но все вопросы меркнут перед главным – а почему, собственно, мы не должны пропустить премьеру нового балетного спектакля? Ведь в этом анонсе нет балета, нет хореографии, нет театра, нет искусства, не смысла всей затеи – художественного события!
Анонсы пишутся во всех смыслах бесцельно. В них нет ни цели самого учреждения – заполучить зрителя, и они не формируют цель зрителя – увидеть событие. Что угодно транслируют тексты, только не главное – ценность события.
«Хоровая студия мальчиков и юношей Дворца детского и юношеского творчества города Иркутска организована в 1991 году Мариной Юрьевной Кучеренко. Сегодня искусству хорового пения в студии обучается более 100 ребят. За пятнадцатилетнюю историю студия и ее солисты принимали участие во многих конкурсах и концертах. География выступлений коллектива включает города Сибири и европейской части России, Германию, Францию, Италию, Южную Корею. В концерте, который откроет VII Байкальский рождественский фестиваль, хор представит духовные произведения Чайковского, Свиридова, Чеснокова, русские, грузинские и украинские песни».
Это анонс СОБЫТИЯ чрезвычайного для города, который не имеет культуры хорового пения. Настолько не имеет, что в одном из наших СМИ написали, что к нам приедет «а-капелла» мальчиков и юношей. Этот концерт можно, и следовало бы, трактовать не только как открытие фестиваля, что, кстати, никак не преподнесено в тексте, а также как открытие для всех нас этого вида музицирования. Но, как мы видим, в тексте НЕТ никаких СОБЫТИЙ, нет настроения, атмосферы, образов, МУЗЫКИ нет! Так же как в анонсе концерта «Моя прекрасная леди». А ведь какое название! Какие ассоциации оно рождает, какое предвкушение праздника, сколько эмоциональных манков можно было вложить в 2-3 абзаца. Но нет. В этих анонсах публику почему-то мотивируют гастрольными маршрутами капеллы, дирижерами и коллективами с которыми выступали нижегородский оркестр и пермская солистка.
Удивительно, но в анонсах филармонии, музыка, непосредственно та, на которую зовут, всегда сухо перечислена в последнем предложении, через запятую. Особенно репрезентативен в этом смысле обширный, в семь нелаконичных абзацев, текст о Максиме Емельянычеве. Собственно, это даже не анонс, а биографический очерк, из которого мы узнаем о музыканте практически все, кроме того, что, собственно, он будет исполнять в Улан-Удэ.
Но самый репрезентативный текст – вот этот:
«История Русалочки — это грустная сказка о любви морской красавицы к земному юноше. Девушка готова была пожертвовать всем, даже собственным плавником и чудесным голосом, ради того, чтобы оказаться в одном мире с брюнетом с голубыми глазами. На пути юной, наивной русалочки встретятся злодеи, которые захотят использовать её желания и упрямство в корыстных целях…»
Нет, это не аннотация к книжке Андерсена. Это анонс представления! Цирка! Праздничного! Новогоднего! И добавить к этому просто не-че-го…
Вот уникальный пример:
«Великий тайша женится на юной шестнадцатилетней девушке из Тугнуйской долины. Он надеется на наследника. Но…даст ли небо ему сына?
Историческая справка:
Дамба-Дугар Иринцеев – хоринский тайша (1768-1804). Его долгое, тридцатилетнее правление было чрезвычайно плодотворным. При нем молва о бурятах доходила до европейских стран.
Ученый-путешественник Карл Риттер в своей монографии писал:
«В конце XVII и в начале XIX века особенно богатым скотовладельцем являлся хоринский тайша, он имел 4000 лошадей, 3000 голов рогатого скота, 4000 овец. Родственница тайши, вышедшая замуж за одного из бурятских начальников, получила в приданое сорок сундуков, наполненных дорогими мехами...»
В то время хоринцы каждый год сдавали тысячи пудов шерсти для производства солдатской шинели на Тельминской фабрике Иркутской губернии.
Тайша Дамба-Дугар Иринцеев в 1801 году организовал Анинскую ярмарку, которая впоследствии проводилась ежегодно с 15 ноября по 15 декабря.
По его инициативе началось строительство одной из первых бурятских школ – Аннинского училища, открытие которого состоялось в 1806 году.
За свои заслуги тайша Иринцеев был удостоен высокого ранга надворного советника.
Шойжид хатан – вторая жена Дамба-Дугар Иринцеева, родом из Тугнуя. Вышла замуж в 16 лет. Была племянницей первой жены тайши, Бумбэри хатан. В документах канцелярии Иркутской губернии называют ее надворной советницей Шойжид Годохиевой. Усыновила родного племянника мужа по имени Жигжит, который впоследствии становится главным тайшой Хоринской степной думы».
Первые две строки, это просто учебный образец того, как эпичный пафос выраженный с неуклюжей и глупой напыщенностью превращается в настоящую скабрезность. Но всё превосходит последующий текст… Не знаю, был ли в истории мирового театра факт приглашения зрителя посмотреть на историческую справку о количестве скота у жениха, его социальные достижения, и родственно-брачные связи невесты, но теперь такой факт совершенно точно есть. В этом анонсе вообще все есть, весь «колхоз», кроме хоринской милиции. А также спектакля, его идеи и смысла, ОБРАЗА ТЕАТРА, и УВАЖЕНИЯ к зрителю.
Составить конкуренцию бурдраме в «умности», «эпичности», и культуре речи, может только текст театра «Байкал»:
«Устное народное творчество бурят представляет собой сложную и многоступенчатую область, в котором воплощены все представления мировосприятия мира, отражен весь круг повседневной жизни человека от самого его рождения, более того одухотворены представления о космосе, небесах, стихиях воды и огня. Легенды и сказания очаровывают человека тем, что их образы воплощают в себе мысли и чувства народа, его надежды на лучшее будущее. Легенды помогают людям узнать и объяснить свое прошлое и настоящее……………………………………………………………………………………………
Долгое время в представлении культуры бурят преобладала кочевая линия сложносоставного народа. В новом же спектакле постановщики представят культуру приозерных бурятских родов, которые веками жили на берегу Байкала. Через их видение окружающего мира, зрители смогут окунуться в мифическое прошлое народа. Звуки тайги или степи сменят звуки приливов и отливов, ритмы скачущих лошадей заменит ритм волны, бьющейся о лодку байкальского рыбака».
«Многоступенчатая область», «мировосприятие мира», «кочевая линия сложносоставного народа» - это все, конечно, впечатляет, но взяв на себя ответственность представителя культуры народа, неплохо было бы так же четко представлять, ЧТО именно, о ЧЕМ, и КАК сказать, и что все-таки предлагать этому самому народу.
Ещё пример:
Либретто основано на сюжете, распространенном во многих народных сказках – злые чары превращают девушку в птицу, и только силой любви и подвигом преодолевается колдовство. Образ девушки-лебедя стал одной из классических ролей балетного репертуара, привлекательной и трудной, требующей от артиста блестящей виртуозности и тонкой лирической отзывчивости.
Этот балет во многом определил развитие балетного театра ХХ века. С партитуры, созданной великим русским композитором 135 лет назад, началась новая балетная история и в нашем Бурятском академическом театре оперы и балета. В 1948 году именно в «Лебедином озере» весь кордебалет театра встал на пальцы, а партия Одетты была доверена первой профессиональной балерине Бурятии Ларисе САХЬЯНОВОЙ.
10 декабря в партии Одетты/Одиллии выступит Анастасия Цыбенова, в партии Зигфрида – Артемий Плюснин».
Здесь так же нет ясного понимания того, что театр предлагает зрителю? Партитуру и дату ее создания? 1948-й год и пальцы кордебалета? Сахьянову?! Или может быть все-таки красоты и смыслы музыки Чайковского, хореографию Иванова и Петипа, и молодых красивых исполнителей главных партий?
Анонс должен «продать» событие, образ жизни, настроение, личностный уровень – читая анонс, зритель должен почувствовать себя достойно, то есть, умным, развитым, культурным. У нас же рекламные тексты пишутся со снобизмом в его крайних проявлениях, от пренебрежения зрителем в виде минимума информации, до подавления зрителя «осведомленностью» в специфических, и совершенно неуместных в анонсе, подробностях. В большинстве случаев анонсы создают для самих себя, движимые, кто инерцией – все пишут, и нам надо; кто необходимостью – работа, есть работа; а кто личным тщеславием - демонстрируя свою «умность». Текстов, адресованных не абстрактной массе, а четко понимаемой аудитории, к сожалению, вообще нет.
Вот фрагмент из пресс-релиза, разосланного в СМИ:
«7 декабря улан-удэнские любители музыки станут свидетелями исторического события: впервые молодые музыканты Бурятии и Монголии объединятся в оркестр, и не в рамках разового концерта, а как один коллектив, развивающийся от программы к программе. Почетным гостем концерта в Бурятской филармонии станет известный пианист, лауреат первой премии XV Международного конкурса им. Чайковского Дмитрий Маслеев.
— Мы пригласили Дмитрия не как участника концерта, а именно как почетного гостя. Но зрителей ждет сюрприз – говорит худрук филармонии».
У этих восьми с половиной строк, как минимум, три разные целевые аудитории. Те, кто следит за развитием молодежного камерного оркестра; те, кто любит все монгольское; и те, кто фанатеет от громких имен. При этом, журналисты, как аудитория, не просматриваются, зато можно выделить любителей сюрпризов в качестве еще одной аудитории текста. Все упомянутые объединены в любителей музыки, но любители музыки – это аудитория события, а не текста, - и это разные вещи!
Впрочем, и для любителей музыки, здесь опять нет никакой информации – Моцарт, Чайковский, Бриттен, как самые незначительные элементы события в последней строке, через запятую. И только когда концерт начался мы все узнали, что слушать будем легкую музыку, музыку хорошего настроения, отдохновения, вдохновения, наслаждения. Кстати, у такой музыки, самая обширная (пятая!) аудитория, и анонс, наверное, надо было в первую очередь адресовать ей, а потом уже любителям сюрпризов.
Тексты, конечно, не главное средство в борьбе за зрителя, но и не последнее, и бездарное растрачивание этого ресурса предательски обнажает отсутствие не только профессионального прагматизма, но и просто осмысленной деятельности. Обычное требование к тому, кто пишет тексты – ну, напиши там что-нибудь! А ведь тексты должны соответствовать интересам и рекламного отдела, и пиар-службы, и отдела продаж, и художественного руководства, не говоря уже о том, что любой текст, это маркер уровня, важная часть имиджа. Но у нас создание текста, любого, всякого, а-приори не воспринимается как деятельность! Вот все делают дело – играют, поют, танцуют, ставят, сочиняют; шьют, сколачивают, светят, монтируют; водят служебные авто, охраняют труд, считают деньги, пишут отчеты, регистрируют приказы, ведут переговоры; наконец, делают, конечно же, самое главное дело – директорствуют и худручат. Только те, кто пишут тексты, по мнению всех, от руководства до охранника, – непонятно чем занимаются! И отнюдь не низкое качество анонсов и пресс-релизов в основе этого мнения (если бы хоть один руководитель сам разбирался в специфике текстов!), а традиционное для нас пренебрежение интеллектуальным трудом, незнание его, и непонимание его значимости. Спасибо хоть зарплату за эту непонятную «недеятельность» дают все-таки деньгами, а не билетами на спектакли и концерты.
А пока наша местная информационно-сочинительская самодеятельность цветет и размножается, в большом мире культуры и искусства происходит профессионализация информационного поля. Стали популярны лекции искусствоведов, театроведов, музыковедов; издания, публикующие мнения профессионалов в вопросах искусства, наиболее авторитетны; недавно запустился проект ЛИМ – «Лучший Из Миров», сайт экспертных «анонсов»-рецензий театральных критиков, рекомендующих спектакли к просмотру. Возможно, это реакция на повальное блог-быто-писательство, но в любом случае, слово, доносящееся с просторов культурного пространства, воспринимается многими, как эталонное потому, что облечено профессиональной ответственностью.
У нас об этом и речи быть не может! Памятно недоразумение с Лонг-листом «Золотой маски», в котором оказались спектакли трех наших театров, но на сайте министерства культуры поначалу опубликовали новость только о спектакле «Ветер минувших времен». Видимо, на радостях, не дочитали до конца списка, где согласно алфавитному порядку, обретались «Фронтовичка» и «Так поступают все женщины». А позже, недостаток компетенции привел к путанице в изложении специфики лонг и шорт списков театральной премии, из-за чего последовала чуть ли не публичная пикировка информагентства с пресс-службой минкульта.
Изменить ситуацию можно только одним путем – обучать. Доучивать за филфаком и журфаком, просвещать, подковывать на ходу. Научить чувству слова, наверное, невозможно, но сориентировать, не в последнюю очередь и руководителей учреждений, в жанровых и стилистических особенностях пресс-релиза, анонса, рецензии, аннотации; в их целях; в различиях между аудиторией текста и аудиторией события; в прочих премудростях – можно!
Кто должен этим озаботиться? Наверное, структура, назначение которой обеспечивать нормальную работу учреждений культуры финансами и кадрами. Но у минкульта на этот счет принципиальная позиция – никого учить не будем, потому что учить надо в центре страны, а люди все равно потом сюда не вернуться. Логично. Но так же логично планировать деятельность по созданию условий для того, чтобы возвращались и закреплялись. Планировать и последовательно добиваться воплощения запланированного. Но, кажется, это уже вопросы не акций и фестивалей, а настоящей культурной политики, и, следовательно, предмет другого разговора.
Пока же, остается констатировать, что на всех уровнях и во всех подразделениях культурного пространства культивируется самодеятельность и дилетантство, и ситуация намеренно не исправляется потому, что на фоне действительных специалистов, «настоящие профессионалы своего дела» вмиг распрощаются со своим лоском, и все увидят, что они ненастоящие, и очевидно занимаются чужим делом».
Уважаемые читатели, все комментарии можно оставлять в социальных сетях, сделав репост публикации на личные страницы. Сбор и хранение персональных данных на данном сайте не осуществляется.
