Бывший заключённый колонии в Улан-Удэ рассказал, как радикальный ислам закрепляется в тюрьмах

По его словам, некоторые молодые неофиты тюремных джамаатов (общин радикальных мусульман) после «отсидки» уезжают воевать в Сирию

В начале этого года Федеральная служба исполнения наказаний заявила, что намерена усилить в своих учреждениях борьбу с общинами радикальных мусульман — тюремными джамаатами. Эксперты Российского института стратегических исследований даже призывали создать отдельные зоны для исламистов, дабы лишить их возможности вербовать в свои ряды неофитов из числа заключенных. О том, что представляют из себя тюремные джамааты, за счет чего они существуют и как вербуют новых членов, в интервью «Ленте.ру» рассказал аспирант экономического факультета МГУ Виктор Луковенко.

Недавно он освободился из мест лишения свободы, где провел более пяти лет, четыре из них – в колонии строгого режима ИК № 8 в Улан-Удэ.

- Около года, с июля 2010-го, я провёл в Бутырке. С одной стороны, это образцово-показательный столичный централ, но в целом — наиболее характерный пример московского СИЗО. Почти месяц длился этап через Челябинск и Красноярск в Бурятию. И четыре года в колонии строгого режима ИК № 8 в Улан-Удэ, - рассказал бывший заключённый.

По его словам, в московских центральных СИЗО абсолютное большинство, процентов восемьдесят — это выходцы с Кавказа и из Средней Азии. Но есть они и в лагерях Сибири, но их немного, так как они всеми возможными способами добиваются перевода для отбывания срока в одну из северокавказских республик.

- Отправку на Урал или Сибирь они воспринимали как конец света — там быстро освободиться невозможно, - рассказывает Луковенко.

Также, по словам бывшего заключенного, национальный и религиозный факторы играют не последнюю роль в системе исполнения наказаний:

- Многие сотрудники и вовсе обязаны своим карьерным ростом принадлежности к северокавказским диаспорам. Я сталкивался с оперативными работниками чеченского происхождения, которые за счёт своих национальных связей решали служебные задачи, быстро получая звезды на погоны.

Кроме того, Луковенко отмечает, что «члены джамаатов не раз с целью пропаганды открыто демонстрировали с мобильных телефонов ролики с изготовлением взрывных устройств, пропагандистские ролики «Исламского государства».

- Когда телефоны отнимали, там находили также снятые боевиками ролики с отрезанием голов русским солдатам и прочее в том же духе, - говорит он.

Удивление с его стороны вызвало равнодушие администрации ФСИН «ко всему этому». Речь идёт о некоторых заявлениях молодых неофитов джамаата, что после освобождения поедут воевать в Сирию на стороне «Исламского государства».

- Они так и поступают — я знаю конкретные случаи, - заявляет Луковенко.

В лагерях и тюрьмах радикально настроенные исламисты проводят вербовки.

- Пытаются вербовать и славян, и азиатов, - рассказывает бывший заключенный.

Почти все члены джамаата занимаются спортом – «это неотъемлемая часть их подготовки». В лагерях заключённые сами оборудуют «качалки» и не каждый имеет возможность там заниматься. Но в Бурятии, по словам Луковенко, члены джамаата нашли выход:

- Салафиты такую возможность в ИК-8 имели в силу наличия финансов и связей с сотрудниками. Более того, в ИК-8 при запрете руководства на ввоз спортивного питания джамаатовские находили возможность нелегально доставлять в лагеря крупными партиями протеины, специальные спортивные добавки для наращивания мышечной массы, - сообщил бывший заключенный.

Однако, по словам Луковенко, когда «в ИК-8 в 2013 году открылась молельная комната для мусульман, для совершения там богослужений приходил представитель официального духовенства, татарин, желающих помолиться с ним нашлось немного».