Внук добился реабилитации героя Первой мировой войны, расстрелянного в Сибири в 1938 г.

Кавалер трёх Георгиевских крестов Дмитрий Пушкарев был расстрелян по обвинению в поддержке Белого движения

Житель Забайкалья Игорь Пушкарёв через суд добился реабилитации своего деда - участника Первой мировой войны и кавалера трех Георгиевских крестов Дмитрия Пушкарева, расстрелянного в 1938 году по обвинению в поддержке Белого движения. Об этом сообщила журналистам пресс-секретарь краевого суда Виктория Михайлюк, передаёт ТАСС. 

- В 1930-х годах Пушкарев был признан виновным в том, что в 1919 году принимал активное участие в организации добровольческого казачьего полка для борьбы с красными партизанами, оружие для которого получили от белого атамана Григория Семенова. Его также обвинили в том, что в 1920 году в станице Мангут он арестовал и выдал троих красных партизан, одного из которых расстрелял лично. Ему вменялось и участие в контрреволюционной повстанческой организации, активная работа по подготовке вооруженного восстания, - сказала Михайлюк.

Установить историческую справедливость взялся внук репрессированного. Он поставил вопрос об отмене постановления тройки управления Народного комиссариата внутренних дел по Читинской области от 1 декабря 1937 года и о прекращении производства по делу ввиду отсутствия состава преступления. Внуку удалось установить, что его дед был героем Первой мировой войны, за участие в которой получил три Георгиевских креста IV, III и I степеней и две медали, его уволили со службы после тяжелого ранения.

Кроме того, согласно представленным в суде материалам, 12-й Забайкальский казачий полк, куда был приписан Пушкарев, никогда не был карательным, а в августе 1920 года перешел на сторону красных партизан, не желая сражаться с земляками. После 1920 года, когда все активные участники Белого движения покинули Мангутскую станицу, Пушкарев остался в родном селе, так как не занимал белогвардейскую должность, а был станичным атаманом.

Пушкарева трижды арестовывали - в 1925, 1928 и 1930 годах, но каждый раз освобождали из-за того, что не могли доказать его вину. Внук осужденного пояснил президиуму краевого суда, что, «с учетом общеизвестных фактов получения в НКВД доказательств путем признания обвиняемых под пытками, скорее всего, имели место как преднамеренный или вынужденный оговор свидетелями, так и вынужденный самооговор». 

Заседание суда проходило в закрытом режиме, поскольку дело Пушкарева до сих пор засекречено. Изучив материалы, президиум суда пришёл к выводу, что очевидцы преступлений следствием установлены не были, объективных данных о гибели указанных лиц материалы дела не содержат, своего участия в аресте партизан и в их расстреле Пушкарев не признавал. Кроме того, протокол допроса одного из основных свидетелей президиум суда не признал допустимым доказательством. В результате суд постановил признать Пушкарева подлежащим реабилитации.