Пенсионеры из улан-удэнского дома-интерната пожаловались президенту России

В улан-удэнский дом-интернат для престарелых люди попадают не от хорошей жизни. От кого-то отказались родные дети. У других отобрали квартиры алчные родственники. С кем-то не ужилась невестка, кому-то просто идти больше некуда. У каждого своя жизненная трагедия. Большинство проживающих здесь — больные люди, инвалиды. А обращаются с ними порой как с преступниками

С недавнего времени Дом-интернат для престарелых на улице Мокрова преобразовался в автономное учреждение и стал называться «Центр «Доверие». Вот только все больше проживающих в Центре говорят о том, что ни о каком доверии речь не идет.

— Это все эксперимент над больными и пожилыми, — считает Галина Ким, четвертый год вынужденная проживать в интернате. — До 100 процентов пенсии у людей забирают, ссылаясь на нынешнюю самоокупаемость. Они, видимо, считают, что нам деньги совсем не нужны. Но кому-то хочется купить чего-нибудь вкусненького. Кому-то нужны деньги на проезд, на лекарства, сигареты, на разные мелочи. Как можно обходиться без денег?

С тем, что интернат и так обеспечивает всем необходимым, Галина Юнчеровна не согласна:

— Например, шампунь нам выдали один раз только за этот год, зубные щетки не выдают тоже около года. Обувь на лето я тоже не получила, потому что привезли только большие размеры, — говорит женщина.

Было ликвидировано подсобное хозяйство учреждения, которое много лет развивалось в пригороде Улан-Удэ и обеспечивало интернат свежими овощами и мясом. Теперь и душевые комнаты стали работать, не как раньше, круглосуточно, а строго с восьми до пяти. В другое время ключи от душевой проживающим не дают.

Больше всего стариков возмущает тот факт, что во время проверок проживающим строго-настрого запрещают выходить из здания.

— Когда комиссии приезжают, двери закрывают везде, никуда не выйдешь. Даже обеды сюда притаскивают ведрами, кормят здесь, раздают первое, второе. Иногда бывает, что по полдня сидим взаперти. Мы что, психи? Кидаться, что ли, будем на комиссию эту? Почему боятся, что мы можем встретиться с проверяющими? — недоумевают проживающие.

По словам Галины Ким, сестра-хозяйка может в любое время прийти и обшарить холодильники, шкафы:

— Могут бесцеремонно отобрать то, что считают нужным. Я, когда впервые столкнулась с этим, вообще потеряла дар речи. Как можно рыться в чужом белье?

Как считает Галина Юнчеровна, интернат открытого типа все больше напоминает тюрьму. Введена строгая пропускная система, охранники. Чтобы пройти в гости к проживающим, нужно оформить пропуск, записаться у охранника. С другой стороны, руководство учреждения уверяет проживающих, что такие меры введены исключительно для их безопасности. Возмущает проживающих поведение некоторых сотрудников интерната, неуважительное отношение к пожилым людям.

— Есть у нас одна сестра-хозяйка, которая ведет себя, как надзиратель. Мстительная, жестокая, натравливает людей друг на друга. Доходит и до драк. Оказывается, раньше она действительно работала в тюрьме, — рассказывает Галина Ким. — Отсюда и методы: если ей кто-то не угодил, она может натравить детдомовских ребят, которые здесь же проживают.

У всех на слуху история с Юрием Любовниковым, одним из давних проживающих здесь. Сейчас он инвалид первой группы. Он не может самостоятельно ходить в туалет, плохо передвигается, ничего не ест и, как сам говорит, медленно погибает. Юрий Константинович уверен в том, что если бы не равнодушное отношение здешних медиков, все могло быть не так печально:

— Началось все с того, что моча у меня не выходила. Я обратился к врачам, они мне выписали мочегонное, и все. Но лучше мне не становилось, — вспоминает Юрий Любовников.

И только когда пожилой человек на глазах у всех стал желтеть, опухать и почувствовал себя на грани жизни и смерти, его, наконец, увезли на «скорой» в больницу, где срочно прооперировали.

— Там врачи удивились, почему я поступил в таком ужасном состоянии, сказали, что и лекарства те пить было не нужно, срочно была необходима помощь специалистов, канал надо быть срочно пробить, но я разве знал? — говорит Любовников.

Врачи обнаружили у Юрия Константиновича рак. Однако выписанные лекарства в интернате мужчине не выдавали. По его словам, только спустя год после операции какие-то лекарства ему начали выдавать.

— Если у человека онкология, врачи обязаны сразу после удаления опухоли "давить" химиотерапией, облучением, давать противоопухолевые таблетки. Я это знаю, так как сама прошла через все это. А ему ничего не давали год. Теперь посмотрите, в каком он состоянии: похудел страшно, ничего не ест, мучают боли. Он просто медленно умирает! Самое странное, что вот уже несколько месяцев, как его лишили питания! Что это, заранее похоронили? — возмущается Галина Ким.

Выездное рабочее совещание депутатов Комитета Народного Хурала по социальной политике и министерства социальной защиты показало, что никаких правонарушений в стенах заведения нет. «Данные, изложенные в жалобах, не нашли подтверждения» — написано в официальном ответе чиновников. Проживающие остались недовольны результатами проверки, да и тем, каким образом эта проверка происходила.

— Вопросы задавали только «приближенным» директору людям. Несмотря на то, что подписалось под обращением несколько десятков человек, из всего этого списка вызвали только меня одну, — говорит Галина Ким. — О какой объективности можно говорить?

Возможно, проверяющие были впечатлены ремонтом здания. Интернат, действительно, внешне выглядит совсем даже неплохо: обустроен дворик, построен фонтан, беседки для стариков. Ремонт тут ведется активно и постоянно, но стариков он не радует.

— Мы же жить хотим еще, нам лекарства нужны, да и нищенствовать не хочется. А зачем нам этот ремонт и фонтан, эта показуха? — спрашивает Галина Ким.

Неудовлетворенные результатами проверки, не получив ответов на свои вопросы, проживающие интерната отправили обращение к Медведеву, приложив к нему официальный ответ местных чиновников. Под обращением к президенту страны поставили подписи порядка 60 проживающих. По словам Галины Ким, попасть на прием к директору чрезвычайно сложно. В этом мы убедились на собственном примере. Связаться с директором учреждения Дугаром Балдановым нам так и не удалось. «Номер один» будет следить за ходом развития событий.