Учёные исследовали «сибирский характер»

Коллективное представление о сибиряках изучают новосибирские социологи

Как сообщает сайт «Наука в Сибири», идентичность появляется, когда индивиды взаимодействуют с окружающим миром в схожих жизненных условиях. Ученые придерживаются двух позиций: идентичность предопределена от рождения или же выстраивается в процессе жизнедеятельности людей — причем в последние годы социологи всё меньше настаивают на врожденности и неизменности представления о себе.

— Наше социологическое исследование началось в 2010 году: незадолго до этого проходила перепись, и большое количество людей в графе «национальность» назвали себя сибиряками, — вспоминает доцент НГУ, старший научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН Ольга Ечевская. — Кроме того, в принципе много говорилось о национальном и региональном самосознании. Например, люди высказывались о напряженном отношении между центром и регионами или артикулировали свои культурные особенности. В итоге нас с моей коллегой и выпускницей НГУ Аллой Александровной Анисимовой заинтересовала общность «сибиряки»: кто они, что такое сибирская идентичность и как она работает. В литературе мы нашли пять способов, определяющих эту общность.

Социологи общались с респондентами из Новосибирска, Омска и Иркутска, потому что проявления идентичности очевиднее и заметнее в городской среде: здесь растущая неопределенность современной жизни проявляется наиболее ярко. Информантами были либо эксперты, которые изучают идентичность или конструируют ее через СМИ, либо простые сибиряки — с разным этническим бэкграундом и миграционной биографией.

Первый и самый логичный способ — территориальная общность: родился в Сибири — значит, сибиряк. Технически просто, но неясно по содержанию: как именно место влияет на становление идентичности? Региональная общность предполагает, что сибиряки — люди, родившиеся и долго живущие в Сибири, причем у них уже есть общие интересы, связанные с данной территорией.

— Культурно–историческая общность может включать «коренные народы», аборигенов, — добавляет исследовательница. — Однако общность «современных» сибиряков также имеет культурно-исторические основания. Многие информанты говорили об особенном укладе жизни в Сибири, отличающемся спокойствием, «микроклиматом» свободы: он возник из-за отсутствия здесь крепостного права и наличия больших площадей нетронутых земель, которые приезжали осваивать очень разные люди. Также респонденты упоминали дух «бунтарства» и ассоциировали его с историей «сибирской ссылки».

Этническая общность подразумевает, что сибиряки — смешанный этнос, сложившийся на основе русских, — с вкраплениями казахских, татарских, украинских и ряда других народов. Сибирь — общество переселенческое, а потому для некоторых такая идентичность стала способом «примирить» мультиэтничность. В интервью социологам опрашиваемый рассказывал: в его семье сразу несколько национальностей и религий, и он не может и не хочет выбирать из них что-то одно, а идентичность сибиряка позволяет всё это непроблематично объединять.

— Иногда происходит коррекция идентичности: одна респондентка говорила, что ей хочется назвать себя сибирячкой, но визуально для всех она определенно бурятка, — вспоминает Ольга Ечевская. — Значит, по ее мнению, она сначала бурятка и только потом сибирячка. Такое понимание формируется в локальных социальных взаимодействиях. Если будет контекст, где «сибирскость» сыграет (например, в Москве), идентичность станет актуальной.

Также говорят о психологической общности жителей региона: исследования показывают, что, по мнению самих сибиряков, эту общность составляют особые люди — крепкие, здоровые, с хорошими адаптационными способностями. 20 лет назад ученые уже проводили опрос на данную тему: многие черты потенциального сибиряка, выявленные тогда, вспоминают и опрошенные социологами НГУ.

«Сибирский характер» проявляется в ситуациях столкновения и взаимодействия с разнообразными «другими». Описывая отличия от «несибиряков» как основания для идентичности, люди говорят о важных чертах вроде упорный — неупорный, честно — нечестно. Сибирский характер — маркер положительной и отличной от других общности с определенным духом. Предполагается, что сибиряк — это надолго, надежно и, хоть немного туповат, но всё вывезет.

— Мало кто каждое утро просыпается с мыслью о том, что он — сибиряк, — отмечает Ольга Ечевская. — Понятно, что это ощущение присутствует в разных формах, но не всегда является основным направляющим вектором. Хотя бывают ситуации, в которых именно эта идентичность становится значимой: при встрече с другими людьми или осознании специфических для Сибири проблем — то есть когда нарушается привычный порядок вещей.

На основе конструктивистского представления об идентичности новосибирские социологи подтвердили: сибиряками не рождаются, а становятся — причем не автоматически, раз живут в Сибири, а когда делают что-то для региона или в регионе. Виды деятельности, благодаря которым можно стать сибиряком, очень разные: чистить лес, родить здесь детей, защитить от угрозы Байкал, каждый день вкручивать лампочку в доме, сообщить стоящему на остановке человеку, что у него кончик носа побелел (если я это делаю, мне не всё равно, а значит, я сибиряк). Сибирская идентичность неоднородна: для человека, называющего себя сибиряком, могут иметь значение культурные особенности, бережное отношение к природе, солидарность и взаимовыручка или то, что Сибирь — не Москва.

Формирование идентичности на макроуровне определяется географическим положением, и речь здесь не только о климате, но и о позиции относительно федерального центра, или об общем ощущении «отдаленности». В исследовании социологов НГУ представители старшего поколения часто говорили об изменившейся роли Сибири сейчас, в сравнении с советскими временами. Сегодня сибиряки не видят заботы центра о благосостоянии региона или какой-то «большой миссии» в рамках развития страны, но зачастую говорят о «колониальном» положении Сибири в сегодняшней России.

— На микроуровне тоже много факторов, значимо влияющих на формирование сибирской идентичности: в частности, история семьи или переезда семьи в Сибирь — сослали, сами приехали, были героические предки, — поясняет Ольга Ечевская. — Еще идентичность актуализируется с помощью языка. Если я приезжаю, условно, в Санкт-Петербург, прошу мультифору, а мне протягивают ее без вопросов, сразу ясно: человек свой.

Так когда же человек перестает быть просто рожденным в Сибири и становится сибиряком? Чтобы идентичность «включилась», человеку должно стать либо больно, либо как минимум некомфортно, причем часто это происходит в ситуациях практической, повседневной деятельности: люди начинают решать региональные проблемы, видят специфические сложности и становятся сибиряками. Таким «основанием для дискомфорта» может стать уже упомянутое осознание социально-экономического неравенства между центром и регионами. Причем сибиряки с одной стороны чувствуют горечь, а с другой — гордость: да, нам тяжело, но мы держимся, несмотря ни на что.

Сибиряки ощущают «региональную принадлежность» и в других ситуациях: многих объединяют спортивные команды — например, хоккейный клуб «Сибирь». Один из видов деятельности в регионе, наиболее популярный среди молодежи — производство либо потребление определенных товаров. В последнее время появляется заметное количество брендов, эксплуатирующих сибирскую тему.

— Тем, кто работает с иностранными коллегами, это особенно нравится, — отмечает исследовательница. — Так, в линейке компании SPLAT есть паста SIBERRY, где на русском и английском написано: «Для сибиряков и их друзей». Если привезти за рубеж подарок с подобными словами, это воспринимается как прямое «Добро пожаловать в идентичность!» — сразу на телесном уровне, через зубную пасту. Такая потребительская, но в то же время человеческая близость высоко ценится. Другой вариант — использование образа медведя и темы «вольной жизни в суровом краю» (например, бренд I’m Siberian). При этом интересно восприятие «уехавших сибиряков» в России и за рубежом. К примеру, в Москве можно говорить, что ты из Новосибирска без страха быть непонятым, но жителям США название города вряд ли о чем-то скажет — а вот если упомянуть Сибирь, подобных проблем не возникнет, сообщает «Наука в Сибири».