Художник от Бога. Памяти блокадника Евгения Циолика

Сегодня наша страна празднует 75-летие Победы в Великой Отечественной войне и чествует ветеранов и участников тех героических и страшных событий. В их числе – и жители блокадного Ленинграда, на долю которых выпали нечеловеческие испытания. 900 дней и ночей продлилась страшная в своей беспощадности и жестокости блокада города-героя. По разным сведениям, блокада унесла от 650 тысяч до миллиона человеческих жизней.

Этот рассказ посвящен памяти единственного участника блокады Ленинграда из города Кяхта – художника Евгения Семёновича Циолика.

Страшная блокадная зима

Родился Евгений Циолик в Ленинграде в 1926 году в семье токаря Путиловского (ныне Кировского) завода. Долгое время семья жила в бараке при этом же заводе. Жили очень бедно. Когда Евгению было всего четыре года, не стало мамы, и с пяти лет его воспитывала неродная мать.

В 1940 году Евгений поступил в Ремесленное училище №33. С началом войны в 1941 году завод им. Молотова, которому принадлежало ремесленное училище, перешел на военное положение и стал цехами Кировского завода. По словам Евгения Семёновича, юные токари сразу с июня стали точить снаряды. Осенью завод перевели на казарменное положение: в цеху они и жили, и работали, засыпая прямо на стружках у верстаков.

Рабочая пайка хлеба в день составляла 250 граммов, служащих и детей 125 граммов.

Самой суровой и голодной в блокадном Ленинграде выдалась зима 1941-1942 гг. Он вспоминал, как вместе со всеми рыл окопы в Красном селе, попал под обстрел немецкого самолёта, бежал, сломя голову, в свежевырытые окопы и падал вниз. А вечером на одиноком трамвае ремесленники добрались до дома. Утром по радио объявили, что Красное село занято фашистами. Жили в медицинском училище, работали на заводе, точили болванки для снарядов. Умирали от голода его товарищи по училищу, как и тысячи горожан, почти каждый день.

Вспоминая об этих страшных днях, Евгений Семёнович невольно вытирал слезу – до последних дней в нем жила боль от пережитых страданий. Умерших ребят складывали в другом помещении, потом по очереди возили их на салазках по Невскому проспекту, за Исаакиевский собор, к месту погребения. Приходилось (были времена) складывать тела штабелями и везти этот страшный груз по проспекту, опасаясь бомбёжки. Даже мылись в то ужасное время при свете «летучей мыши» - и мужчины, и женщины. Тогда это вызывало боль – худые тела, изморённые и измождённые голодом и холодом лица…

Выжившие ученики-ремесленники (из 467 ребят осталось в живых только 130), благодаря содействию директора училища, были эвакуированы в 1942 году. В 1944 году Циолик был призван в армию в Бийск – 129-й запасный отдельный полк.

Во время службы в армии за отличия в спорте был отправлен в учебный центр погранотряда Даурии. Здесь прошёл учебную подготовку и освоил пограничное дело. По распределению попал в Мангутский погранотряд. В декабре 1944 года переведён в Кяхтинский погранотряд. Был отправлен в школу поваров от Киранской заставы. Закончил её на «отлично», ему была присвоена квалификация «Старший повар». В 1947 году за отличное выполнение своих обязанностей ему первому в послевоенное время был дан отпуск, который он провёл на своей родине в Ленинграде. В 1952 году он заслужил два отпуска. Первый отпуск был дан после оформления заставы им. Героя Советского Союза Г.А. Гармаева. Второй отпуск он получил после того, как отличился в соревнованиях в Чите. Эти два отпуска он тоже провёл в родном Ленинграде.

За что бы ни брался Евгений Семенович в жизни, он всегда делал это на «отлично». Его как будто вели по жизни высшие силы.

Свою жену Анастасию Петровну встретил в погранотряде. Она работала с 1945 года на пасеке в селе Усть-Кяхта, в местности Кукушки. Маленькая сероглазая девушка была шустрой, расторопной. Занималась общественной работой в женсовете. С Евгением встретились в 1951-м: разве можно было устоять перед статным красавцем-пограничником, и с тех пор не расставались. И работали вместе в погранотряде, а потом и в отделе культуры. Интересно, что в семье Циолик сын Николай стал художником, живёт и работает в Санкт-Петербурге художником в издательстве, иллюстрирует книги и буквари для малых народов Севера. Внуки Лёня и Женя закончили училища по специальности «повар» и «художник-мастер», служат в погранотряде. Женя отличный резчик по дереву. Передалось каждому по наследству что-то от отца, деда. 

Вся жизнь – искусству

Художник в Евгении Семёновиче проснулся ещё в детстве, и всю сознательную жизнь он рисовал. Отец его друга, заметив способности восьмилетнего Жени к рисованию, помог поступить в Детскую художественную школу при Академии художеств СССР, в которой он проучился год.

Как рассказывали члены его семьи и друзья, творил Евгений Семёнович ночами, когда всё вокруг спит, затихают все шумы. Про себя он говорил, что не рисует, а копирует талантливые произведения знаменитых художников мира, воспроизводит старинные иконы. Лики святых в его руках обретали новую смысловую окраску, оживали, так они искусно написаны.

Евгений Семёнович работал в очень редком и сложном жанре – он был художник-копиист. Среди его работ – копии с картин известных художников мира:Тициана, А. Соларно, Ф. Сальвиати, С. Виэ, П.-П. Рубенса, замечательных русских художников 19 века: В Поленова, К. Брюллова, В. Тропинина и других. Копиист – это, если дословно, переписчик, в данном случае – художник, занимающийся копированием оригинальных произведений других художников.

Что касается Евгения Циолика, его копии заслуживают интереса зрителей. Хотя у него не было возможности работать с подлинниками, а лишь картины в репродукциях в журнальном и книжном формате, при этом, в его картинах очень много от оригинала.

В 1954 году после демобилизации поступил на работу в Кяхтинский отдел культуры. С 1961 по 1964 год без отрыва от основной работы был членом Союза художников Бурятской АССР. После выхода на пенсию продолжил работу в Кяхтинском отделе культуры. В 1957 году, по благословению епископа Иркутского Палладия, расписал церковь Успения Пресвятой Богородицы. В 1991 году он вторично расписал её.

Божественный промысел

Именно здесь Евгений Семёнович проявил талант иконописца и проделал огромную работу по росписи купола храма. В 1950-е годы по просьбе своего друга, тогдашнего священника отца Александра Мануилова Циолик написал свою первую икону для Успенской церкви: святителя Иннокентия Иркутского. Списки образов «Воскресения Христова», «Покрова Пресвятой Богородицы» были также написаны Циоликом для храма.

Через всю жизнь семьи Циолик прошли вера и любовь к Богу. Многим жителям Кяхты известна история-легенда о встрече Евгения Семёновича в церкви Успения с Угодником Божьим. В 1973 году по просьбе замминистра культуры он с шурином делал леса в церкви, чтобы замазать свои же творения под куполом для переоборудования церкви под филиал музея им. Сампилова. В один из вечеров появился в храме дедушка, в шляпе, в серой рубашке, на старый манер подпоясанный кручёным поясом с кистями, спросил, что они делают. Евгений охотно рассказал, что собираются на куполе замазать лики святых так, чтобы через 50 лет при открытии церкви их можно было отмыть. Разговорились на духовную тему. Дедушка много говорил по Священному Писанию. Потом сказал: «Ничего у вас не получится». И как-то незаметно отошел в сторонку.

Повернулся Евгений и увидел, что дверь заперта, сами на засов закрывали, а гостя нет. Начали искать незнакомца везде, даже на колокольню лазили. А он исчез, как будто и не было его. Напарник отказался работать после этого чуда и уехал домой. Назавтра председатель горсовета запретил Циолику затирать купол. Потом уже Евгению в Иркутском храме подтвердили, что к ним приходил святой Угодник Божий.

Бесценное наследие

За вклад в развитие культуры Евгению Циолику было присвоено звание Заслуженного работника культуры Бурятской АССР.

На вопрос, сколько он в жизни написал картин и икон, Евгений Семёнович неизменно отвечал, что точно и не вспомнить, но очень много. Иконы, написанные им по благословению священнослужителей, сегодня находятся в Иркутских, Красноярских храмах.

Ещё интересный факт из его биографии. В Троицком соборе Кяхты он соорудил маятник Фуко, который показывал вращение Земли, наподобие маятника в Исаакиевском соборе Ленинграда. И как он всё правильно рассчитал, одному Богу известно. Тогда писали в газете, что таких маятников только три: в Париже, в Ленинграде и в Кяхте. Здесь же экспонировалась выставка икон из музея. Вскоре закрыли выставку. А после и храм сгорел.

Ещё при жизни часть архива художника-кяхтинца Евгения Циолика была передана в Кяхтинский краеведческий музей им. акад. В. А. Обручева. Но наследие Евгения Семеновича трудно измерить числом – десятки картин, икон, некоторые из них так и остались незавершенными.

При жизни Евгения Семёновича было проведено три его персональные выставки - первая в Кяхтинском городском Доме культуры, вторая в краеведческом музее, третья в Кяхтинском пограничном отряде.

Евгений Семёнович Циолик ушёл вслед за своей женой в 2016 году, пережив её на шесть лет. А картины и иконы дожидаются своей участи. Показывая свои работы, Евгений Семёнович с горячим пламенем в глазах рассказывал историю каждой, улыбаясь и молодея на глазах. В них была его жизнь, творчество. И смысл существования – оставить после себя как можно больше произведений.