В деле о «коттедже Степана Калмыкова» всплыла, возможно, поддельная подпись
Власть,
14.10.2015 13:17.
Спор из-за трёхэтажного элитного коттеджа, построенного на деньги БГУ и приватизированного на имя ректора, отложен. Заместитель ректора заявил, что «его» подпись под договором о приватизации ему на самом деле не принадлежит, а другой документ подписывал под давлением
Сегодня Верховный суд Бурятии наконец начал рассматривать апелляцию по жалобе экс-ректора БГУ Степана Калмыкова. Напомним, бывший ректор вуза судится с Бурятским госуниверситетом, из-за построенного на деньги вуза, но приватизированного в собственность ректора трёхэтажного коттеджа.
Весной этого года, покинув кресло ректора, Степан Калмыков взялся приватизировать землю под коттеджем, но оформить в собственность участок ему не дали. По закону, земля вуза, как и другая его собственность, принадлежит федеральному министерству образования и не может быть приватизирована. Также приватизировать имущество вуза запрещал устав.
После отказа в приватизации земли, вуз заявил иск о том, что и сам коттедж ректор приватизировал незаконно, и выиграл суд. Степан Калмыков и его юрист с решением суда не согласились и подали апелляцию.
Дважды суд откладывался из-за болезни Степана Калмыкова (при этом сессию Народного Хурала депутат Калмыков в эти дни посетил), но сегодня заседание наконец началось.
Выслушав доклад о материалах дела, суд начал заслушивать доводы сторон. Представитель Калмыкова заявил, что суд рассмотрел дело, несмотря на пропущенный срок давности.
- Из переписки истец и минобрнауки ещё в 2010 году знали о приватизации дома, - отметил юрист Баир Голышев.
Что касается доводов о коммерческом предназначении здания, то юрист отметил, что «спорное помещение всегда носило статус жилого». Он утверждал, что приватизировано здание было с согласия учредителя.
На это юрист БГУ заметила, что дом предназначался под гостиницу бизнес-центра университета, а согласие минобрнауки давалось лишь на передачу в собственность муниципального образования.
Именно по этому поводу и возник главный вопрос. Дело в том, что под приказом руководителя госуниверситета стояла подпись Александра Макарова, бывшего на момент приватизации заместителем ректора. Его же подпись значилась и в договоре приватизации.
Однако присутствовавший в суде Макаров заявил суду, что подпись под приказом о приватизации он поставил под давлением, а договор приватизации и вовсе не подписывал, вместо этого написав заявление об уходе.
- Если всё закрутилось вокруг моей подписи, определённо приказ о приватизации подписывал я. На обратной стороне вся процедура согласования была, всё было сделано, - пояснил Александр Макаров. – Но когда я увидел договор о приватизации, я руководителя спросил: а где сам-то Калмыков? На что мне было сказано: «Ну, мне же неудобно как-то перед профессорско-преподавательским составом». Я сказал, что я подписывать не буду, пусть кто-то другой. И в результате я через некоторое время был вынужден уволиться, то есть это было целенаправленно. Мне было предложено написать заявление об отпуске с последующим увольнением.
В ответ сам Степан Калмыков попытался заявить, что акценты расставлены неправильно.
- Почему вы ставите вопрос так, что вы решили уволиться в связи с тем, что были разногласия по договору, - задал он вопрос.
Однако экс-заместитель Калмыкова в ответ заявил, что его назначали исполняющим обязанности ректора только дважды, и на момент подписания договора о приватизации такого назначения не было.
- Всё остальное время его телодвижения для меня не понятны. Когда я увидел договор и свою подпись, мне стало ясно, что это не моя подпись, - сообщил суду Александр Макаров.
Как выяснилось, в Советском районном суде вопрос о проверке подлинности подписи уже ставился, однако все стороны, по словам самого подписанта, выступили против. Впрочем, по требованию министерства образования исследование подлинности подписи уже проводилось. Исследование подтвердило, что подпись Макарову не принадлежит.
В свою очередь экспертизу провела и сторона Калмыкова. Для сверки сын Степана Калмыкова взял в вузе документы, на которых стояли подписи Макарова, и направил документы в иркутскую экспертную организацию. Эту экспертизу представитель Калмыкова попытался приобщить к материалам дела, (поскольку она подтвердила подлинность подписи Макарова), не смотря на то, что документ не фигурировал в первом суде.
Суд отвёл экспертизу и предложил провести ещё одну. Представитель БГУ возразила, пояснив, что даже если подпись и принадлежит Макарову, прав на подпись у него не было и сделка всё равно незаконна, также и потому что ректор «заключил сделку сам с собой».
Тем не менее, посовещавшись, коллегия судей определила провести почерковедческую экспертизу. Она состоится в Забайкальской лаборатории судебных экспертиз. Оплачиваться экспертиза будет из федерального бюджета, дабы стороны не высказали новых возражений.
Сегодня Верховный суд Бурятии наконец начал рассматривать апелляцию по жалобе экс-ректора БГУ Степана Калмыкова. Напомним, бывший ректор вуза судится с Бурятским госуниверситетом, из-за построенного на деньги вуза, но приватизированного в собственность ректора трёхэтажного коттеджа.
Весной этого года, покинув кресло ректора, Степан Калмыков взялся приватизировать землю под коттеджем, но оформить в собственность участок ему не дали. По закону, земля вуза, как и другая его собственность, принадлежит федеральному министерству образования и не может быть приватизирована. Также приватизировать имущество вуза запрещал устав.
После отказа в приватизации земли, вуз заявил иск о том, что и сам коттедж ректор приватизировал незаконно, и выиграл суд. Степан Калмыков и его юрист с решением суда не согласились и подали апелляцию.
Дважды суд откладывался из-за болезни Степана Калмыкова (при этом сессию Народного Хурала депутат Калмыков в эти дни посетил), но сегодня заседание наконец началось.
Выслушав доклад о материалах дела, суд начал заслушивать доводы сторон. Представитель Калмыкова заявил, что суд рассмотрел дело, несмотря на пропущенный срок давности.
- Из переписки истец и минобрнауки ещё в 2010 году знали о приватизации дома, - отметил юрист Баир Голышев.
Что касается доводов о коммерческом предназначении здания, то юрист отметил, что «спорное помещение всегда носило статус жилого». Он утверждал, что приватизировано здание было с согласия учредителя.
На это юрист БГУ заметила, что дом предназначался под гостиницу бизнес-центра университета, а согласие минобрнауки давалось лишь на передачу в собственность муниципального образования.
Именно по этому поводу и возник главный вопрос. Дело в том, что под приказом руководителя госуниверситета стояла подпись Александра Макарова, бывшего на момент приватизации заместителем ректора. Его же подпись значилась и в договоре приватизации.
Однако присутствовавший в суде Макаров заявил суду, что подпись под приказом о приватизации он поставил под давлением, а договор приватизации и вовсе не подписывал, вместо этого написав заявление об уходе.
- Если всё закрутилось вокруг моей подписи, определённо приказ о приватизации подписывал я. На обратной стороне вся процедура согласования была, всё было сделано, - пояснил Александр Макаров. – Но когда я увидел договор о приватизации, я руководителя спросил: а где сам-то Калмыков? На что мне было сказано: «Ну, мне же неудобно как-то перед профессорско-преподавательским составом». Я сказал, что я подписывать не буду, пусть кто-то другой. И в результате я через некоторое время был вынужден уволиться, то есть это было целенаправленно. Мне было предложено написать заявление об отпуске с последующим увольнением.
В ответ сам Степан Калмыков попытался заявить, что акценты расставлены неправильно.
- Почему вы ставите вопрос так, что вы решили уволиться в связи с тем, что были разногласия по договору, - задал он вопрос.
Однако экс-заместитель Калмыкова в ответ заявил, что его назначали исполняющим обязанности ректора только дважды, и на момент подписания договора о приватизации такого назначения не было.
- Всё остальное время его телодвижения для меня не понятны. Когда я увидел договор и свою подпись, мне стало ясно, что это не моя подпись, - сообщил суду Александр Макаров.
Как выяснилось, в Советском районном суде вопрос о проверке подлинности подписи уже ставился, однако все стороны, по словам самого подписанта, выступили против. Впрочем, по требованию министерства образования исследование подлинности подписи уже проводилось. Исследование подтвердило, что подпись Макарову не принадлежит.
В свою очередь экспертизу провела и сторона Калмыкова. Для сверки сын Степана Калмыкова взял в вузе документы, на которых стояли подписи Макарова, и направил документы в иркутскую экспертную организацию. Эту экспертизу представитель Калмыкова попытался приобщить к материалам дела, (поскольку она подтвердила подлинность подписи Макарова), не смотря на то, что документ не фигурировал в первом суде.
Суд отвёл экспертизу и предложил провести ещё одну. Представитель БГУ возразила, пояснив, что даже если подпись и принадлежит Макарову, прав на подпись у него не было и сделка всё равно незаконна, также и потому что ректор «заключил сделку сам с собой».
Тем не менее, посовещавшись, коллегия судей определила провести почерковедческую экспертизу. Она состоится в Забайкальской лаборатории судебных экспертиз. Оплачиваться экспертиза будет из федерального бюджета, дабы стороны не высказали новых возражений.
Заседание суда было отложено до получения результатов исследования.
Уважаемые читатели, все комментарии можно оставлять в социальных сетях, сделав репост публикации на личные страницы. Сбор и хранение персональных данных на данном сайте не осуществляется.
