Алексей Цыденов: Бурятия - мой дом, духи меня приняли

Глава Алексей Цыденов в интервью рассказал о политике межнационального согласия в республике, о том, распрощался ли уже с Москвой и как завлекает в Бурятию своих столичных друзей

Вышел в свет журнал «Бурятия многоликая», гвоздём которого стало интервью Людмилы Шишмарёвой (ИД «Экос») с главой республики Алексеем Цыденовым.

- Алексей Самбуевич, как Вы оцениваете межэтническую ситуацию в Бурятии?

- Когда я сюда ехал, мне, характеризуя республику, говорили: «там непросто, достаточно сложно, там проживают русские, а ещё семейские и казаки, а буряты делятся на запад-ных и восточных. И вроде как они меж собой не очень ладят». Это полная ерунда – говорю я вам по истечении некоторого срока работы. Я вижу, что всё нормально: люди дружны между собой, республика спокойная.

А эти разговоры, усложнение ситуаций, попытки меня «взбодрить» - инсинуации очень маленькой группы людей, которые преследуют свои личные корыстные интересы (карьерные, бизнеса). Я специально проехал всю республику, был во всех районах, общался с людьми в неформальной обстановке. И именно оттуда, а не сидя за столом кабинета, сделал вывод: у нас многонациональная, гостеприимная, дружная республика. Наверняка меж людьми возникают проблемы, но они бытовые, социальные и экономические. И их высказывают жители, независимо от национальности, потому что эти проблемы касаются всех: если прорвало отопительную систему, то это коснулось всех жильцов дома, в котором живут и бурят, и русский, и татарин. И значит, беда для них стала общей, и радость у них общая, когда с аварией справились на теплотрассе.

Я действительно не почувствовал никакой проблемы в межнациональных отношениях в республике. Люди живут дружно, нет разделённости, и это дорогого стоит, это то, что надо беречь. Но я думаю, что это не требует каких-то особых усилий. Всё зависит от нас самих – какие есть мы, такое будет и общество. Если у нас нормальные отношения к друзьям (а они, как правило, разных национальностей), к соседям (соседи тоже люди разных национальностей), то откуда взяться вражде?

А вот если мы начнём вопрос дружбы народов отдельно поднимать, проводить уроки дружбы «у нас в классе пятнадцать бурят, три еврея и семь русских, и давайте сейчас сядем и начнем договариваться, как нам дружить», то, на мой взгляд, это деление на «своих» и «чужих» будет не началом дружбы, а ее развалом. А когда мы все живём дружно и не обращаем внимания на то, кто из нас какой национальности, – это и есть правильный подход: у нас есть большая дружная семья. Я точно не поддаюсь на всякие инсинуации, и всех своих коллег настраиваю на то, что вы должны смотреть в корень проблемы, а не на то, во что этот вопрос пытаются завуалировать, при- внеся в него национальный окрас.

- В республике заложены глубокие корни межконфессионального согласия и дружбы народов. Вам, наверное, известно, что ещё в ХIХ веке здесь были построены роскошные православные храмы, буддийские дацаны, были синагога и мечеть. С тех давних времен формировалось уважительное отношение к людям другой веры. Советская власть порушила храмы, но люди-то не изменили своим принципам добрососедства. Советское детство укрепило в нас дух общности – все мы стали советскими людьми. Сейчас самосознание каждого народа просыпается. Как Вам кажется, нам хватит этого запаса прошлого, чтобы мы свою страну, республику не разрушили, не стали делить на мелкие кусочки?

- Это невозможно, и этого ни в коем случае нельзя допустить. Как можно поделить, например, меня? У меня папа - бурят, а мама - русская. Изначально интернациональная семья, и никогда в нашей семье отдельных разговоров про толерантность не было. Да и слова такого в то время не было. Мы просто жили в условиях, где в семье всегда было уважение к людям, без разделения на национальности. Не акцентировали никогда на этом факте внимание, что этот человек такой- то, а вот этот другой. Мне кажется, это главное. И сейчас этого нельзя делать. Не надо всех разделять на отдельные группы и к ним подчеркнуто уважительно относиться.

Ценен сам человек, а не его национальность. По крайней мере, в нашей семье не делили людей по национальностям. Запаса прочности добрых отношений между народами, заложенного нашим прошлым, я думаю, нам хватит. Ведь традиции, которые были в наших семьях в советские годы, – Новый год, 1 мая, 7 ноября, День Победы, 8 Марта, – формировали в нас именно согласие и дружбу. На демонстрациях 7 ноября никто по национальностям не делился, все вместе шли с красными флагами, все вместе пели песни. На Новый год все за одним столом собирались, ходили в гости друг к другу.

Нас учили уважительно относиться ко всем людям, могу добавить – людям труда, а не к отдельным нациям и народностям. И традиции тогда были не бурятские, русские или татарские, а советские, которые основаны на солидарности и братстве. Конечно, национальная идентичность сохранялась. У нашей бабушки хранились семейные бурятские реликвии - пуговицы, серебряные украшения, ножи, которые передавались из поколения в поколение, храня память семьи, частицы ее истории.

В 90-х годах стали возрождаться национальные традиции, которые, на мой взгляд, еще сильнее сплотили народ. Например, Сагаалган и Пасху сегодня отмечают в республике и буряты, и русские, и другие народы. Таких объединяющих праздников немало.

- Вам удалось посетить этим летом республиканские этнические фестивали и праздники?

- Мне удалось побывать на фестивале «Единение», он проходил в Кабанском районе. Очень душевно и интересно. Я был на Сурхарбане. На русских праздниках много казаков-бурят, на бурятских - русских, что само по себе говорит о том, что это всенародные праздники. У нас в республике, по-моему, эта картина обычная и не вызывает ни у кого вопросов, кроме, возможно, гостей.

Вера - важная составляющая культурных традиций. Ведь все мировые религии, в том числе буддизм и православие, воспитывают жизненные духовные ценности: взаимопомощь, справедливость, уважение к старшим, идеалы семьи и труда. Единые ценности всегда помогали находить общий язык буддисту и православному, еврею и мусульманину. И я вижу, что сегодня глава Традиционной буддийской Сангхи России Пандито Хамбо Лама Дамба Аюшеев и глава Православной церкви митрополит Улан-Удэнский и Бурятский Савватий многое делают для спокойствия и мира в республике.

У нас нет религиозных разногласий, и это результат, в том числе, конфессиональной деятельности.

- Но большое значение в продвижении идей толерантности, в борьбе с фальшивыми стереотипами отводится и средствам массовой информации, не так ли?

- Да, я согласен, роль СМИ в формировании общественного мнения достаточно высока, и от того, как тема межнациональных отношений будет раскрыта, многое зависит. Можно и пожар раздуть из ничего. Порой бывает, что национальная тема используется для выполнения задач заказчика. В бурятских масс-медиа много профессионалов с большой буквы, и ответственные журналисты понимают губительные последствия разжигания межнациональной розни. Если СМИ написали о том, какие дороги плохие, то их отремонтируют, и тема забудется. А вот если сделали акцент на том, что плохие дороги построила фирма, где работают люди одной национальности, то это может вызвать у населения напряжение другого толка. Не бывает плохих национальностей, бывают недобросовестные, плохие работники. Решение корыстных вопросов благодаря разыгрыванию национальной карты – самое неприглядное дело. Я отношусь с большим уважением к нашим СМИ, хотя они и хулиганят иногда, но за раскачивание этой темы буду готов внести в «черный список».

- Вы уже навсегда распрощались с Москвой, почувствовали Бурятию родной?

- Я к Москве привыкал долго. В ноябре у меня был первый отпуск за девять месяцев, который я провёл там, мне уже через три дня захотелось домой, в Бурятию. Решил, что на Новый год никуда не поедем. Нам здесь хорошо.

Мне бабушка в детстве говорила, что местные духи принимают человека в течение пяти лет. Вот я к Москве пять лет и привыкал. А в Бурятии всё как-то сразу сложилось – это мой дом, и все тут. Видимо, духи приняли.

Теперь я сюда уже и друзей из Москвы зазываю, а они спрашивают: «У вас есть такое, чтобы юрты настоящие в степи стояли, чтобы на конях прокатиться в степи, чтобы баран можно было попасти и молока настоящего выпить? Мы бы тогда приехали». Это о чем говорит? Люди хотят погрузиться в спокойную атмосферу, такую идиллию природы и человека. По-современному сельский туризм называется, или этнотуризм. И потенциала у этих направлений развития туризма в Бурятии предостаточно. Можно в Курумкан к эвенкам ехать, чтобы долины и горы созерцать, можно в этнокомплекс «Степной кочевник» Ацагата отправиться, можно в гости к семейским – в Тарбагатай. А сколько еще таких прекрасных мест в республике!

Ландшафты – степи, лесостепи, горы, тайга, горные реки, минеральные источники и озера и, конечно, Байкал. А еще культура старообрядцев-семейских, центр буддизма России – и все это в Бурятии.

- То есть, Вы согласны, что этнотуризм в Бурятии может стать не просто интересным проектом, но и прибыльным сектором экономики?

- Безусловно, этнотуризм надо развивать. Это наша изюминка. Мы же все понимаем, что пляжный туризм мало кого удовлетворит, люди едут за впечатлениями, за познанием нового и уникального. А у нас новых впечатлений можно «полной ложкой есть».

Мы предусмотрели в бюджете на развитие туризма 30 млн на следующий год. Будем думать, как эти средства эффективно использовать и куда вложить. Но точно уверен, что надо поддерживать музеи. Недавно договорились создать музей нефрита, это востребовано туристами. Мне очень понравился самобытный музей в Тарбагатае – этно- комплекс староверов-семейских, который собрал батюшка Сергий, уникальная личность. А какой богатый музей в с. Баргузин, мне там даже клык саблезубого тигра показали, его местные ребята в речке нашли. Вот такие у нас замечательные музеи, и они есть в каждом районе республики. И я готов возить туда и гостей, и друзей, которых у меня немало.

- И среди этих друзей наверняка люди разных национальностей?

- Да, это так. У меня много друзей разных национальностей. Расскажу, как я познакомился с одним из своих друзей. Однажды в Москве вдали от центра города поймал такси, называю улицу, дом, корпус. А он спрашивает, какой номер квартиры, - удивил меня. Потом выяснилось, что мы с ним на одной площадке живём. С тех самых пор дружим семьями, жены и дети тоже общаются. Сам он грузин, жена - осетинка. У нас двери не закрывались, дети шмыгали из одной квартиры в другую. Я даже тосты по-грузински научился произносить – длинно и красочно. Моя жена их буузами угощала. Их она лучше меня лепит.

- За что Вы цените своего друга?

- За порядочность, искренность, трудолюбие и стойкость. Мой сосед сутками работал. Семью любит, обеспечивает, во всем помогает жене и детям. Воспитал прекрасных детей - у него две дочери и сын. Очень достойные люди - честные, открытые и правильные. И нам с ним было комфортно общаться, несмотря на статусы и национальности.

У меня все друзья такие. С лодырями, жалобщиками и прочими дружба не клеится. Запомнилась мне девочка из Закаменского района, которая с горящими глазами рассказывала про работу своего школьного правительства. Говорила она больше, чем наше правительство отчитывается за свою работу. О том, как они учатся, как памятники восстанавливают, как односельчанам помогают. Вот это люди! Вот это важно, а не то, кто какой национальности. Важно, чтобы люди в республике объединялись для больших добрых дел. А цель у всех нас одна – жить достойно в нашей прекрасной Бурятии.